– Ладно, Андрей, – закруглился Полевой. – Еще поспать бы неплохо.Давай ты тоже ложись. Завтра день такой… непростой.

Андрей повесил трубку.

Сейчас он пойдет и осторожно заберется под одеяло, нагретоеКлавдией. Она моментально, как будто они спали так всю жизнь, повернется,обнимет его тонкой рукой и мерно задышит в бок, как желтый щенок по имени Тяпа.Гораздо лучше, чем желтый щенок по имени Тяпа.

Он никому не даст ее в обиду.

Завтра правда очень… непростой день.

– Клава! – закричала заведующая. – Сейчас машина придет! Тыготова?

Никто не любил принимать товар. Это была тяжелая, долгая,нудная работа, да еще когда девять месяцев в году холод и дождь, поэтому как-тотак получилось, что товар всегда принимала Клавдия, и потом к ней подключаласьзаместительница Наталья Васильевна.

– Да! – крикнула Клавдия в ответ. – Я давно готова, ВарвараАлексеевна!

– Наташи сегодня нет, – разумея заместительницу, сказалазаведующая от самой двери. – Я тебе сама помогу. Ты чего такая веселая? Из-затого парня, что вчера приезжал?

Клавдия поперхнулась кофе, который она попивала на аптечнойкухне, и закашлялась. Заведующая подошла и деловито похлопала ее по плечу.

– Ты что? – спросила она. – Я тебя так смутила? Ты меняизвини, конечно, но я просто очень за тебя рада, и он такой… довольносимпатичный. Основательный.

Она улыбнулась доброй улыбкой.

– И ты у нас девушка на выданье. Так что просто я рада. Тыдавно его знаешь?

– Десять лет, – прохрипела Клавдия. – Старый друг.

– Ну что ж, – нисколько не удивившись, сказала заведующая, –и так тоже бывает. Допивай и иди, встречай машину. Уже без пяти.

Сегодня Клавдия чувствовала себя очень хорошо, простозамечательно. Одно немного омрачало ее радость – соглядатая не было.

Дура, идиотка, тебе бы от счастья прыгать, а ты?

Ты все боишься, что Андрей выставит тебя вон, и перестанеттобой интересоваться, и больше никогда не приедет к тебе в аптеку, и не уведеттебя в дождь на глазах у всех девиц, и не поцелует под крылечком холодными,твердыми, нетерпеливыми губами.

Ты не просто идиотка, Ковалева. У тебя тяжелое заболеваниеголовного мозга. Радуйся тому, что есть у тебя сейчас. Тому, что будет вечером.Он сказал – я тебя заберу, что тебе еще нужно?!

Торопливо проглотив остатки кофе, Клавдия ополоснула чашкуи, натягивая рукава свитера на мерзнувшие руки, пошла к задней двери,выходившей во двор. Со двора всегда приезжала машина с медикаментами. Онапосмотрела на Андрюшкины часы, которые он дал ей поносить вместе с джинсами исвитером.

Было почти два. Сейчас придет машина.

– Нет, ребятки, – сказал Лев Ильич и поднял длинный, немногокривоватый палец, – дело совсем не в этом. Месть – категория не матерьяльная, –он так и сказал “матерьяльная”, – это вы приберегите для французскогосинематографа, – он так и сказал “синематографа”, – у нас все гораздо проще илучше.

Обычно Андрей любил слушать его рассуждения и словечки,вступать с ним в дискуссии и неизменно оставаться побежденным. Чем-то оннапоминал Зиновия Гердта. Но сейчас у Андрея не было времени слушать егозабавную болтовню.

– Лев Ильич! – поторопил он и постучал пальцем по часам. –Мы к вам еще приедем. А сейчас, если можно…

– Можно, можно, – сказал Лев Ильич, нисколько не обидевшись,– старики болтливы и медлительны, их нужно подгонять и напоминать о том, чтомолодость нетерпелива…

Лев Ильич Измайлов соображал стремительно и безжалостно, каквесенняя анаконда. Быстродействие его мозгов можно было сравнить разве что сбыстродействием “Пентиума” последнего поколения, но нравилось ему прикидыватьсяэдаким бабелевским ученым евреем, готовым рассуждать о чем угодно и когдаугодно, лишь бы рассуждать.

– Значит, так. Муж Натальи Рогожской недавно почил в кругублизких и друзей. Я, конечно, добыл вам его завещание, как вы и просили,Андрюша, но вы можете себе представить, чего мне это стоило и сколько правилнарушили я и тот человек, который мне его показал. Можете представить?

– Можем, – сказал Андрей.

– Это самое главное, – Лев Ильич поглядел на них из-подочков. – Так что сослаться ни на меня, ни на это завещание вы ни в каком случаене сможете. Вы ведь понимаете это, ребятки?

– Мы все понимаем, Лев Ильич, – уверил Полевой. – В первыйраз, что ли? Мы бы и сами все узнали, просто с вашей помощью быстрее и проще.

– И качественнее, прошу заметить, – добавил Лев Ильич,слегка уязвленный. – Качественнее!

– С этим никто не спорит, – согласился Андрей и под столомнаступил Полевому на ногу, как мамаша слишком увлекшейся дочери. – Мы ждем, ЛевИльич!

– Должен сказать, что он оставил очень необычное завещание.Деньги, деньги, вот что главное, молодые люди! Деньги и больше ничего!

Машина пришла ровно в два часа. Клавдия очень любилапринимать товар по пятницам, потому что фармацевтическая фирма, присылавшаямашину именно в пятницу, работала, как швейцарские часы – точно, без отклонений,не торопясь и все успевая. Бумаги у них всегда были в полном и безукоризненномпорядке, грузовичок сиял, сопровождающий любезен, а одетый в униформу шофер мили приветлив.

Клавдия отвалила в сторону тяжелый засов с задней двери,проверила сигнализацию – выключена ли, и только после этого навалилась натяжелую, обитую несколькими слоями железа крашеную дверь. С улицы как будтоплеснуло в лицо холодом и запахом стройки.

Дождь перестал, даже солнце кое-где пробивалось сквозьподнявшиеся облака, но похолодало так, что руки без перчаток моментальнозамерзали и становились красными, как гусиные лапы, а перчаток-то как раз уКлавдии не было.

Сопровождающий уже стоял у двери.

– Здравствуйте, Клава! – сказал он весело. – Это мы. Вы безнас скучали?

– Скучали, – согласилась Клавдия. – Сегодня за товар ВарвараАлексеевна распишется, вы прямо к ней пройдите!

– Есть, – ответил сопровождающий, бывший военный, ипротиснулся внутрь. – Вы на улице подождете?

– Как всегда, – сказала Клавдия, пропустив его, и мимомашины пробралась во двор. Шофер тоже был знакомый, и Клавдия ему кивнула.

Ей предстояло несколько минут проторчать на холоде, ожидая,пока из аптеки выйдет сопровождающий и начнется разгрузка.