– Оружие на землю!!! На землю, мать твою! Лицом вниз!!! –слышит она, и с этой секунды замедленная съемка почему-то пошла в реальномвремени.

Как будто вернулся на несколько секунд исчезнувший шумулицы, и привычные звуки стройки, и тяжелое дыхание Андрея и того, кто прыгал сзабора следом за ним, и звук захлопнувшейся автомобильной двери – очевидно,шофер выскочил наконец узнать, что происходит.

И еще кто-то кричал. Тоненько, подвывая.

Клавдия оглядела двор, посреди которого в луже лежал одинмужчина, а двое других стояли над ним, и вдалеке увидела невесть как попавшуюсюда милую старушку Наталью Ивановну.

Она кричала и изо всех сил зажимала рот платком, как будтостаралась затолкать крик обратно в себя.

– Твоя Наталья Ивановна в пятидесятых годах была опереточнойпримой, а ее мужа звали Илларион Джапаридзе. Тебе что-нибудь говорит это имя?

Клавдия кивнула, не понимая, какое отношение эти люди моглииметь к ней.

Фамилия Джапаридзе была знакома всем москвичам, так чтоглупо было спрашивать, знает его Клавдия или не знает. Он был знаменитымскульптором, процветавшим как при Сталине, так и при Лужкове. Он построилполовину всех новых московских памятников и, наверное, процентов девяностодомов и дворцов для элиты. Он был знаменит не только в Москве, но и в Грузии,откуда был родом, и даже за границей, где его привечали за близость кмосковскому мэру. Он умер… Когда же он умер? Клавдия точно не могла вспомнить,когда именно, но что-то недавно, и на его похороны в Тбилиси съехалась уймазнаменитостей – от Ростроповича с Вишневской и до Эрнста Неизвестного.

– Ну и что? – спросила она вяло. Шок все еще не отпустил ее.Андрею было ее жалко. Он знал, какой шок ей еще предстоит испытать.

Они сидели на кухне у него дома, куда он сразу же отвезКлавдию, поручив Игорю отправить задержанного на Петровку. Потом он вернулся наработу и возвратился домой, как всегда, поздно. Она сидела на диване в той жесамой позе, в которой он оставил ее несколько часов назад.

Андрей вздохнул.

Он еще будет проклинать себя за то, что чуть было неопоздал, что примчался вовремя чисто случайно, что еще пять секунд, и КлавдииКовалевой не было бы на свете.

И еще он знал, что скорее всего потерял ее. Но пока ондолжен был все ей рассказать.

Он сел напротив нее, придвинулся поближе и стиснул коленямиее ноги.

– Илларион Джапаридзе был твоим отцом, – сказал он. – Иотцом Сергея Мерцалова, которого убили ночью первого сентября в сквере рядом сХохловским переулком.

Клавдия медленно подняла на него глаза.

– Ты что? – спросила она. – Заболел?

– Илларион Джапаридзе был твоим отцом, – повторил Андрейтерпеливо. – А у тебя был брат, Сергей Мерцалов. Вас отдали в разные детскиедома после смерти вашей матери, Нины Дашковой, которую Илларион любил. Онаработала в издательстве, где выходила книга его рисунков, и он ее… полюбил.Тебе было два года, а Сергею – шесть, когда она умерла. Она умерла дома, ототека легких, как раз под Новый год. Вас нашли соседи, и Сергея сразу отдали вдетдом, а тебя в больницу, потому что ты тогда сильно болела.

– У меня был брат? – потрясенно прошептала Клавдия. – Доэтого понедельника у меня был живой брат? И нашу мать звали Ниной?

– Да, – сказал Андрей. Он не мог больше на нее смотреть ипоэтому поднялся и пошел в прихожую за сигаретами. – У тебя есть дваплемянника, семи и девяти лет. Дети Сергея. И его вдова, твоя… кто она тебе?Сноха?

– Андрей, – сказала Клавдия чужим голосом, – откуда ты всеэто узнал?

– К сожалению, я узнал поздно, – сказал Андрей неприятнымголосом. – Как видишь, я чуть не опоздал.

– Ты не опоздал, – Клавдия покачала головой. – Ты не могопоздать…

– У Иллариона и Натальи Рогожской был сын. И он ненавиделНину за то, что она увела отца из семьи. И сама Наталья ненавидела ее так жесильно. Ее муж был удачливый, богатый и знатный, и она никак не могладопустить, чтобы он ушел к какой-то редакторше, у которой от него былималенькие дети. Он тоже не спешил решать этот вопрос, ему было вполне удобно вдвух семьях, но старший сын любил родителей такой чудовищной любовью, чторешил, что самым правильным будет Нину отравить, что он и сделал. Онпервоклассный химик, о ядах знал все, а Нина была доверчивой и молоденькой. Онана самом деле верила, что сын ее возлюбленного хочет с ней подружиться ипоэтому приходит к ней домой и пьет чай с ней и с детьми…

– Господи, что ты говоришь, Андрей… – пробормотала Клавдия.

– То, что есть, – ответил Андрей сердито. – Он убил твоюмать, а вас с братом отправили в детдома, Илларион больше вами неинтересовался. Он любил Нину, а вовсе не каких-то там детей… Он остался в семьеи прожил в спокойствии и благополучии еще почти тридцать лет. А потом он умер,и оказалось, что все свои деньги – все! – он завещал троим своим детям. То естьстаршему сыну и вам с братом, если окажется, что вы еще живы. У него былиогромные возможности, Клава. Даже мертвый, он мог найти кого угодно. На негоработали самые лучшие адвокатские и сыскные конторы, и они бы вас нашли. Итогда очаровательная Наталья Ивановна и ее сынуля получили бы третью частьвместо того, чтобы получить все. И они решили, что им ничего не остается,только найти вас раньше и убить. Мало ли кого убивают в большом городе каждыйдень! Рогожская знала, что вас раздали по разным детдомам и связь между вамиустановить очень трудно, если не невозможно. Конечно, она не знала, что ты –это ты, пока они не начали за тобой следить. Но когда узнала, это даже придалоситуации остроту – ты ее любила, ухаживала за ней и оставалась для нее лютымврагом. Она об этом знала, а ты – нет…

– Боже мой… – пробормотала Клавдия и взялась руками за щеки,– боже мой…

– Им нужно было убить и тебя, и Сергея до того, как васначнут искать адвокаты, только тогда это не вызвало бы подозрений. Нет человекаи нет, мало ли что. Они очень торопились потому, что завещание вступает в силус будущего понедельника, а я узнал об этом от своего осведомителя толькосегодня днем и понял, что он непременно постарается прикончить тебя, пока ты наработе, ведь после работы я забирал тебя и увозил, об этом наверняка соглядатаиему доложили. Он должен был знать о тебе все, вот почему и за тобой, и заСергеем так долго следили. Он должен был быть уверен, что это именно вы, вотпочему у тебя утащили паспорт. Он должен был в точности знать ваше расписание ипривычки. Он ненавидел вас так остро, что даже не понимал, почему убить вас –это плохо. Я ему чуть в морду не вмазал, – сказал Андрей, опустив глаза, чтобыне смотреть на Клавдию.

Он врал потому, что на самом деле вмазал.