– Спасибо за ценный экспонат. Теперь садись. Человек избудущего подвинулся на сиденье. Усевшись, Ластик с любопытством завертелголовой.

– А что это за машина?

– Пылесос. Я регулярно чищу зону от пыли. Мне нравится заней ухаживать.

Кабина плавно въехала в чрево летательного аппарата.Оказалось, что его днище, снаружи казавшееся непроницаемым, совершеннопрозрачно.

Движения Ластик не почувствовал – просто мостовая вдругначала отдаляться, и десять секунд спустя Красная площадь осталась далековнизу, а еще через пол-минуты под ногами развернулся весь огромный город,перерезанный надвое синей полосой реки.

Сверху Москва казалась живой и дышащей – такой, какой еепомнил Ластик. Он смотрел на блестящие под солнцем крыши, на шпили высоток, напереплетение магистралей, и по лицу сами собой текли слезы. Ах, какой это былкрасивый город! Был…

Снова началось жужжание, и к пылесосу потянулись искрящиесяпыльные смерчи, исчезая в торчащем из кормы раструбе.

– Ну вот, – сообщило Магдаитиро, – подмели, а теперьсполоснем майским дождиком из дезинфицирующего раствора. Ты любишь радугу?

Шмыгнув носом, Ластик кивнул.

– Я тоже.

Из безоблачного неба на Москву забрызгал веселый, обильныйдождь. Крыши засияли еще пуще, река, наоборот, потускнела, а справа одна наддругой встали три радуги.

– Я мастер устраивать радуги, – похвасталось существо. – Двеу меня получаются всегда, но три – это редкость. Включу-ка трансляцию, чтобывсе, кто хочет, могли полюбоваться.

– Так вы тут не один, то есть не одно? – встрепенулсяЛастик. – Есть и другие люди?

– Конечно, есть. Наши, – добавил человек из будущего, какбудто это слово имело какой-то особенный смысл.

– Пожалуй, доста-аточно. – Магдаитиро нажало кнопочку идождь прекратился, но радуги все еще висели над стерильно чистым городом. –Летим домой, а то я пропущу время завтрака и опоздаю к началу сериала. И потом,нужно сообщить про тебя нашим. Представляю, что начнется. Наши будут о-оченьвозбуждены. Многие, очень многие захотят на тебя посмотреть. Человек двадцать,а то и больше. Давно у нас не было такого пот-ряса-ающего события.

На слове «потрясающего» существо зевнуло. Ластик отнеожиданности вздрогнул – успел привыкнуть к абсолютной неподвижности этого пухлоголица.

Раздался звонкий щелчок.

– Это мы вышли из стеклянной сферы. Теперь домой.

Оказывается, над Москвой и в самом деле виселапоблескивающая прозрачная полусфера, внутри которой ютился плененный город. Пощекам Ластика снова потекли слезы.

– А где все? Ну, которые не «ваши»? – всхлипнул он, имея ввиду нормальных людей, не похожих на Магдаитиро Ямададженкинса.

– Тех, кого ты называешь «нормальными» и которые на самомделе были ненормальными, больше нет, – ответил человек из будущего,продемонстрировав, что отлично слышит даже непроизнесенные слова. – Осталисьтолько наши. Ну, вперед!

– Постойте!

Ластик хотел попросить, чтобы пылесос спустился пониже ипролетел над улицей Солянкой, но почувствовал, что не вынесет видаобезлюдевшего родного дома.

– А… А как Москва превратилась в Зону?

– В СЗ-284, – поправило Магдаитиро. – Ну, если коротко,началось всё с того, что один «нормальный» человек сдал анализ крови, а еще отодного «нормального» человека ушла жена.

– Извините, я не понял…

– Первый «нормальный» узнал из анализа, что неизлечимо болен(тогда еще существовали неизлечимые болезни), и от этого сошел с ума –возненавидел всех, кто здоров. А от второго «нормального» ушла жена – она былаженщина, – сочло нужным пояснить существо. – Она ушла к другому мужчине, и отэтого бро-шеный муж тоже сошел с ума – возненавидел всех женщин и всех мужчин,а также всех детей, потому что его дети ушли вместе с матерью.

– Но такое часто бывает… То есть бывало. При чем здесь…?

– А при том, – на лету подхватило невысказанный вопросМагдаитиро, – что оба эти человека работали в одном месте. Тогда было такоепонятие – «работа». Это когда человек много часов подряд должен заниматьсяопределенным делом, даже если оно ему совсем не нравится. Двоим «нормальным»,про которых я тебе рассказываю, их работа очень не нравилась. Да и комупонравилась бы такая работа? Они служили (это все равно что «работали») насекретной военной базе, сторожили кнопки. Военная база – это было такоестранное учреждение, на котором хранились…

– Я знаю, – перебил Ластик. – Вы рассказывайте!

– Ах да, ты знаешь. Так вот, на ракетной базе в разныхпомещениях было две кнопки. Если на них нажать одновременно – полетели быракеты. А если только на одну, то не полетели бы. Это специально придумали, наслучай если человек, который сторожит кнопку, вдруг сойдет с ума. А тут с умасошли сразу оба, хоть и по разным причинам. Они договорились между собой ировно в полдень нажали свои кнопки. И полетели ракеты, и большого города вдругой стране не стало. То есть сам город остался, потому что это были такиеракеты, которые уничтожают все живое, но материальных ценностей не портят. Вэпоху КВД к материальным ценностям относились очень бережно, а к людям неочень, потому что людей было невероятно много, несколько миллиардов.

– Какой ужас!!! А из какой страны были эти двое психов?

По физиономии человека из будущего прошло какое-то легкоешевеление – похоже, Магдаитиро наморщило лоб.

– Не помню. Тогда было так много стран, ты не поверишь.Когда большого города не стало, сразу начали стрелять со всех остальных военныхбаз. Москве повезло, как и тому, первому городу. В нее тоже попала ракета,которая ничего не сломала. Война продолжалась несколько лет – до тех пор, покаодни «нормальные» не победили других, а потом все выжившие поумирали от разныхужасных болезней.

– Но вы-то живы! Значит, погибли не все!

– Конечно, не все. Многие уцелели. Почти все наши – 884человека.

– Да кто это – наши!