– А как и когда познакомились ваши родители с дядей Витей?

Елена снова выудила из сумочки сигареты.

– Они не рассказывали, – ответила она. – Никогда не поднимали эту тему. Мне тоже было неинтересно. Да и какая разница? Меня в то время другое интересовало.

– Что именно?

– Фильмы, музыка. Интересы были разные. Мальчики, например. Я как раз влюбилась. Очень сильно, прямо вляпалась. Громов подшучивал надо мной, потом давал какие-то советы. Говорил, чтобы не расслаблялась. А, он еще попросил фото того мальчика. У меня была фотография всего класса, я ему показала. Он вообще частенько со мной болтал, спрашивал о том, что происходит в жизни. Громов мог прийти к нам в любое время, даже если родителей не было дома. Тогда он потирал руки и говорил: «Сейчас Ленка нальет мне чай и выложит все свои секреты».

– И вы выкладывали?

– Я делилась с ним. Он хотя бы слушал. Маме всего не расскажешь, а с папой я вообще редко чем-либо делилась. Громов был моей подружкой.

– Он не проявлял к вам интерес другого толка?

Гуров решил задать и этот вопрос. Если дядя Витя интересовался не только школьными делами девочки, а еще и ею самой, то родители могли это заметить и по-своему разобраться с другом семьи. Тюкнуть по башке, к примеру, но не рассчитать силу.

Елена отрицательно замотала головой.

– Никогда. Он никогда не позволял себе ничего такого. Даже в мою комнату входил со стуком. Да как вам такое в голову пришло? Фу, мерзость! Простите. Дайте зажигалку лучше. Тьфу ты, теперь на душе погано.

– Вы могли не обращать внимания на знаки внимания, которые он вам оказывал. Такое часто происходит с детьми. Просто не распознали его нездоровое влечение к вам, – уточнил Гуров. – Я имею в виду скрытые проявления внимания. Не явные. Положил руку на плечо, поправил волосы… Понимаете?

– Я сразу вас поняла. И услышала. Нет. Не лез он ко мне. Ни явно, ни скрыто. Никак и никогда. Все, закрыли тему.

– А вот реакция у вас на мой вопрос весьма яркая, – заметил Лев Иванович. – Подумайте еще раз.

– Реакция такая, какой должна быть, – раздраженно произнесла Елена. – Вы будто пытаетесь убедить меня в том, что я была жертвой педофила. Но я была уже достаточно взрослой, чтобы распознать это. Знаете что? Когда мне было одиннадцать, наш дворник попытался затащить меня в подсобку. Вот там все сразу было понятно! А Громов никогда не позволял себе ничего такого.

– Надеюсь, вы поделились с родителями историей с дворником.

– Поделилась. Только не с родителями, а с Громовым, который пообещал, что больше меня никто не тронет. Не знаю, что он сделал, но того дворника я больше не видела. Мама потом сказала, что его сильно избили в его же подсобке.

– Ничего себе ответочка… – вырвалось у Гурова.

– Убедились? – с вызовом спросила Елена. – У вас еще есть вопросы?

Вопросы были, но Лев Иванович не знал, как их сформулировать. Решать на ходу, каким будет следующий, он не хотел. Ему нужно было подумать, а в голову, как назло, лезли совсем другие мысли.

– Пока что вопросов нет, – ответил Гуров. – Спасибо, что поговорили. Я это ценю. Мой стакан пуст. А ваш? Давайте выброшу, урна с моей стороны.

Поселилась Елена не в отеле – сняла на время пребывания в Москве двухкомнатную квартиру на Плющихе. От Арбата до ее дома дошли пешком. Гуров сам вызвался проводить, предчувствуя отказ, но Елена согласилась.

– Мне сюда, – остановилась она возле подъезда. – Не зайдете на бокал вина?

– Бокалом не обойдемся, – улыбнулся Гуров.

– А у меня больше ничего нет, – в ответ улыбнулась Елена и провела пальцем по его руке от плеча до локтя. – Но я поищу. Непременно поищу.

– Не сегодня. – Гуров аккуратно снял ее руку.

– Все еще считаете, что я причастна к смерти дяди Вити? – спросила Елена. – Мне было тринадцать. Как я могла справиться со взрослым мужчиной?

– Я вас ни в чем не обвинил, если вы заметили, – напомнил Гуров. – Но, знаете, тринадцатилетняя девочка вполне может справиться с мужчиной. Далеко не всегда и далеко не каждая, иначе бы у нас не было столько случаев насилия над несовершеннолетними. Я слышал о таких случаях, а мой знакомый следователь как раз занимался расследованием подобного случая. Отчим напал на пасынка, но не рассчитал степень своего опьянения. За что и получил мощный удар в живот. Просто пасынок с юных лет занимался боксом и умел уходить от ударов. Вот так-то.

– А я никогда не занималась спортом, – сказала Елена, достав из сумочки ключи. – Я больше фильмами увлекалась. И млела от Джеки Чана. Ладно, Лев Иванович, не буду вас задерживать. Пойду выпью вина в одиночестве. Если вы вдруг передумаете, я живу на шестом этаже. Квартира номер семнадцать. И я не сразу лягу спать.

Она развернулась и пошла прочь. Лев Иванович смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в подъезде.

Гуров обошел дом, вышел к Смоленской площади. Никакой суеты, кроме нескольких полуночников и парочки курьеров по доставке еды, летящих на велосипедах. Проходя мимо величественно возвышающейся махины Министерства иностранных дел, Гуров вдруг поймал себя на мысли, что очень соскучился по отсутствию вокруг себя толпы – о чем-то бубнящей, недовольной и во многом беспощадной. Хотел ли он остаться у Елены? Признаться, была такая мысль. Он попался на крючок так легко, что сам не заметил этого. Волшебная женщина.

Он повернул голову направо и не смог остановить взгляд, устремившийся вверх. Махина здания МИДа, подобно древнему старцу, молча нависала над площадью. Вдоль ступеней, ведущих в его недра, медленным шагом прогуливался старик, ведя на длинном поводке белую лохматую собачку.

Наваждение исчезло.

* * *

Несмотря на поздний час, Гуров решил заскочить на Петровку. Дело было неотложным, время поджимало, и он очень надеялся успеть. Поэтому дежурный звонок Петру Николаевичу Орлову решил сделать потом.

Возле главного входа его уже ждали. Эксперт-криминалист Веня Овечкин изредка пересекался с Гуровым по службе, между ними сложились довольно теплые отношения. Овечкин был предан своему делу, работу свою любил и никогда ни на что не жаловался. Сейчас он с наслаждением курил, отдыхая от жары и духоты в лаборатории.

– Привет, Гуров, – протянул он руку. – Чего так поздно позвонил? В чем дело?

– Конверты и перчатки принес?

– Принес.

Овечкин достал из кармана обычный бумажный конверт. Гуров натянул медицинские перчатки и полез в карман. Осторожно извлек коробочку, которую ему презентовала Елена, и опустил ее в конверт.

– Так, и вот это еще.

Веня