– Это мистер Монк, – отрывисто бросил Кинэстон, не глядя в его сторону. – Ему требуется ответ на вопрос, касающийся наших детей. Желательно, чтобы ты ответила ему.

– Здравствуйте, мистер Монк, – любезно произнесла хозяйка. В отличие от мужа, лицо у нее не выражало обеспокоенности или злости, только глубокую печаль. Вероятно, она не подозревала о причастности своих сыновей к преступлению и о том, каким путем они к нему пришли. Возможно, Кинэстон постарался оградить ее от этого; в таком случае Монку оставалось восхищаться качествами ее супруга. И все же, вглядываясь в лицо Фиделис, он угадывал за ее самообладанием боль. Такое спокойствие появляется в глазах людей, переживших много горя. Возможно, оба они что-то знали, но утаивали друг от друга подробности трагедии и никогда ими не делились.

– Извините за вторжение, миссис Кинэстон, – искренне произнес Монк. – Но я вынужден просить вас мысленно вернуться к вечеру накануне сочельника. Не могли бы вы сказать, находились ли вы дома, и если да, то кто с вами был и до которого часа?

– Конечно, – отвечала она слегка удивленно. – Я была дома, вместе с сыновьями и Рисом Даффом, леди Сэндон и ее сыном, мистером Руфусом Сэндоном. Мы играли в карты и много разговаривали о самых разных вещах, особенно об изысканиях в Египте. Руфус Сэндон восторгался месье Шампольоном и тем, как тот расшифровал надписи на Розеттском камне[13]. Он просто очаровал Риса. Думается, тот слушал бы всю ночь, дай ему волю.

– В котором часу он ушел, миссис Кинэстон?

– По-моему, около двух, – ответила она. – Было уже очень поздно. На следующий день приходился сочельник, и они собирались лечь спать, а позже вечером снова прийти. Я помню, как они говорили об этом. Мармадьюк отправился в постель раньше. Он не так заинтересовался, но остальные засиделись до глубокой ночи… Могу я спросить, почему вы спрашиваете, мистер Монк? Это как-нибудь поможет Рису в его теперешнем положении? – Хочет ли того же она сама, об этом не нужно было и спрашивать.

– Не знаю, мэм, – честно отвечал Монк. – Я не ожидал от вас подобного ответа. Признаюсь, я несколько смущен. У вас никаких сомнений относительно даты?

– Совершенно никаких. Мы обсуждали тот факт, что на следующий день приходится сочельник, – твердо повторила она.

– Благодарю вас. Спасибо за любезность.

– Тогда мы вас больше не задерживаем, мистер Монк. – Кинэстон вмешался внезапно, как раз в тот момент, когда Фиделис собиралась заговорить снова.

Поклонившись, Уильям вышел совершенно озадаченным. Если Рис оставался у Кинэстонов до двух часов ночи, то это не он дрался с Лейтоном Даффом в Сент-Джайлзе сразу после полуночи. Сыщик не сомневался в словах Фиделис, просто их следовало подтвердить у леди Сэндон. Ее адреса он не спросил, но титулованную особу найти не так уж трудно.

Вернувшись на свою квартиру, Монк сел за стол и достал записи о времени, датах и местах расследованных им изнасилований. Все они располагались в хронологическом порядке, и ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы убедиться: память его не подвела. Особо жестокое изнасилование имело место в ночь накануне сочельника, как сказала жертва, незадолго до полуночи; насильников, похоже, было двое, а не трое.

Отсюда следовал поразительный, но неоспоримый вывод: Рис не мог быть в нем виновным. Там присутствовал Лейтон Дафф, и он участвовал в какой-то стычке. Мог там находиться и Мармадьюк Кинэстон. Артур Кинэстон, как и Рис, не мог. Монк понимал, что его выводы должны иметь полное подтверждение. Оставались факты, которые следовало перепроверить у леди Сэндон и Сильвестры Дафф, а для большей надежности – и у прислуги из дома Даффов.

Пошел ли Лейтон Дафф за Мармадьюком Кинэстоном и вторым соучастником, схватился с ними… или сам являлся соучастником? И был ли Рис, последний из преступной троицы, настолько околдован разговорами о Египте и Розеттском камне, что остался в доме Кинэстонов?

Возможно ли, что трое мужчин, совершавших изнасилования, – это не всегда одни и те же люди?

В постель Монк отправился, теряясь в догадках, и спал беспокойно, мучаясь кошмарами.

Утром он встал, оделся, наскоро позавтракал и выскочил на улицу, почти не чувствуя холода. К двум часам дня сыщик окончательно установил все факты. Рис Дафф оставался в особняке Кинэстонов до двух часов ночи и вернулся домой, откуда не выходил до полудня сочельника. В Сент-Джайлзе он находиться не мог.

Лейтон Дафф ушел полдевятого вечера, и неизвестно, когда вернулся. Лакей его не дожидался: мистер Дафф всегда был крайне заботлив и не велел слугам ожидать его допоздна.

Подтвердился тот факт, что Дьюк Кинэстон ушел еще до конца вечеринки; выходил он из дома или нет, никто сказать не смог. Будучи в особняке Кинэстонов, Монк воспользовался возможностью предупредить его. Раньше он сомневался, нужно ли это делать. Быть может, оставить правосудие на усмотрение фортуны? Теперь, с ростом неопределенности, сомнения развеялись. Он спросил, можно ли увидеться с братьями, и узнал, что Артур отсутствует, но Мармадьюк может уделить ему несколько минут, если мистер Монк потрудится зайти в столовую.

Дьюк смотрел на него со смешанным выражением любопытства и презрения.

– Значит, частный сыщик? – спросил он, выгибая бровь. – Какой странный способ зарабатывать на жизнь… Полагаю, впрочем, что это лучше, чем отлов крыс или перепродажа мебели должников.

– Временами это похоже на отлов крыс – даже больше, чем хотелось бы, – отвечал Уильям, ухмыляясь.

– Я слышал, это вы вышли на Риса Даффа, – быстро заговорил Дьюк, почти перебив Монка. – Думаете, суд признает его виновным?

– Вот почему вы согласились увидеться со мной, – лукаво заметил тот. – Вы считаете, что мне известен исход дела.

Щеки Дьюка слегка порозовели.

– А он вам известен?

Детектив удивился. Ему показалось, что за бравадой Дьюка скрываются озабоченность, тревога или чувство вины.

– Нет, – уже мягче сказал он. – Я уже думал, что знаю точный ответ, но теперь раскрылась информация, которая лишает меня уверенности в этом.

– Зачем вы пришли? – Дьюк помрачнел. – Чего вы от нас хотите?

– Когда вы ушли с вечеринки в ночь накануне сочельника, то куда направились?

– В постель. А что? Какое это имеет значение?

– Вы не ходили в Сент-Джайлз с Лейтоном Даффом?

Не поверить в изумление Дьюка было невозможно.

– Что?!

Монк повторил вопрос.