Маста Фа переложил руль и стал уходить вправо. В основнойгруппе, видимо, началось нечто вроде паники, кто-кто явно тормозил, кто-топытался вырваться, но другие притирали его и под риском выхода из гонкивынуждали сбросить скорость. Выждав еще несколько секунд, когда в группе всеболее-менее утряслось, Лучников рванул вправо, подставляя свой борт, как быстараясь нагнать Конта Портаго, на самом же деле имея одну лишь цель –тормознуть всю гонку. Еще несколько секунд! Перейдя на правую сторону фриуэя ивидя перед собой сейчас метрах в тридцати продолжавшую победоносный полет«фламенко», Лучников снова глянул вниз и увидел, как мощно и смело уходит графНовосильцев в зеленые дебри расщелины, где начинался серпантин на Ангарскийперевал. Несколько других хитрецов, что предпочли Нижнюю дорогу, осталисьдалеко позади. Так прошло еще несколько минут. Всякий раз, когда из основнойгруппы вырывалась какая-нибудь машина, перед ней начинал маячить ярко-красный«турбо» Лучникова, и удачливому гонщику приходилось менять ряд или сбрасыватьскорость. Создавалось впечатление, будто Лучников оберегает победоносный полетКонта Портаго. Фриуэй пролетел над пропастью, и при очередной смене позицииЛучников увидел летящий вровень с ним огромный вертолет Ти-Ви-Мига. Там былиоткрыты двери. Несколько парней в вертолете скалили зубы и показывали большиепальцы. Яки!

Вдруг в машине послышался щелчок и вслед за ним спокойныйголос Тани:

– Мы летим над тобой. Что ты делаешь, Андрей? Ты сейчасврежешься.

– Больше, пожалуйста, не включайся, – сказалЛучников.

Он увидел, как от левого фланга основной группы постепенноначинает отделяться пятнистый «охотник» и идет он теперь уже не к Портаго, а кнему. Он понял, что Билли разгадал его игру и теперь уже он, Лучников, стал длянего дичью и что от него не уйдешь. Он переложил руль и усмехнулся, увидев взеркале, как точно реагирует гениальный гонщик Хант на каждое его движение.Растерянность Билли уже прошла, игра закончилась, и теперь Лучникову надо былотолько жать на железку – к счастью, шли последние километры фриуэя. Вдалисеребрился огромной дугой рэмп на Алушту, откуда машины должны были, проделавголовокружительный вираж, вырваться на Старую римскую дорогу.

Рэмп был в три раза уже фриуэя, и здесь Лучникову удалось непропустить вперед Хантера. «Фламенко» первая выскочила на гравий и сразуподняла за собой огромный шлейф красноватой пыли. Вслед за ней откуда-то, будточерт из табакерки, возник и ринулся вверх по серпантину граф Новосильцев. План«одноклассников» удался. Машина Лучникова теперь прикрывала «жигули-камчатку»от «хантера». Еще мгновение, и его собственные колеса заскрежетали по гравию.Сзади Хант включил свои мощные, слепящие даже сквозь пыль, бьющие влучниковские зеркала фары. Впереди маячил силуэт «Камчатки», видна была плечистаяфигура графа, его галльский шлем. На мгновение граф поднял правую руку,приветствуя Андрея.

Начались сумасшедшие виражи забирающего вверх серпантина. Тос одной стороны, то с другой открывались пропасти. Слева в благодатных зеленыхдолинах и по склонам были разбросаны виллы и отели Демерджи, справа открывалосьморе, одна за другой скалистые бухты и крохотные приморские поселки, яркиепятнышки спортивных яхт, круизный лайнер, идущий к Ялте. Кое-где на виражах надпропастями Старая дорога была ограждена допотопными, торчащими вкривь и вкоськолышками. Чаще всего отсутствовало всякое ограждение. Проносились мимо опасныеместа – осыпавшиеся, провалившиеся обочины, трещины, оползни. Дорога запоследние годы пришла совсем уж в плачевное состояние, то есть именно в тосостояние, которое и делало эту гонку – этой гонкой. Из-за нехватки времени, даи от некоторого легкомыслия Лучников не сделал предварительно ни однойприкидки, впрочем, он точно знал, что Володечка катал по этой дороге запоследний месяц не менее пятнадцати раз, знает здесь каждую трещинку, а значит,СОС – вперед! Теперь граф висел на хвосте «фламенко», но не торопился егообгонять. Конт Портаго просто выжимал из своего аппарата все возможное.Лучников же бросал свою машину то вправо, то влево, стараясь как можно дольшене выпустить вперед Ханта. Гонка шла.

Сверху все это выглядело довольно безобидно. Караван машинрастянулся на несколько километров, облака пыли и пронизывающие их, сверкающиевсеми красками, вспыхивающие на солнце стеклами и зеркалами аппараты. Иногдагонщики менялись местами, казалось, согласованно уступали друг другу. Вперед,сильно оторвавшись, неслись «фламенко» и «Камчатка». Не менее полукилометраотделяло лидеров от красного «питера-турбо», который «гулял» по шоссе, от однойобочины к другой, не давая себя обогнать пятнистому «хантеру». И это тожевыглядело сверху довольно безобидно, хотя временами, когда на экране телевизорав вертолете появлялся средний план несущихся почти вплотную машин Лучникова иХанта, а потом крупно – оскаленные и как бы сплющенные от напряжения лицагонщиков, еле видные сквозь стекла, покрытые красноватой пылью, Танестановилось не по себе. Она видела, как сидящие вокруг Брук, Мешков, Фофанов,Сабашников, Востоков, Беклемишев, Нулин, Каретников, Деникин после каждогоманевра лучниковской машины вытирают пот со лбов и переглядываются. Все были вкрайнем возбуждении. Нервы подкручивала сумасшедшая пулеметная дробьтелекомментатора: