залился добродушным смехом. В его голосе не было ничего такого, что могло бы навести Дэвида на подозрение, – ничего, кроме дружеской шутки.

– Я хочу вам кое-что объяснить, – продолжил интендант. – Сегодня вечером я должен был встретиться с епископом, которого решил познакомить с нашей Анной, чтобы вы благодаря ей получили столь могущественного друга. И тот маленький дьявол, которого мы называем случаем, привел нас к дому мадемуазель Лобиньер в ту минуту, когда вы стояли рядом с ней на пороге в обществе ее друзей. Мне показалось, что маленькая мадемуазель Сен-Дени превратилась в ледяную фигуру. Придя в себя, она стала просить меня поехать назад, и мы вернулись как раз вовремя, чтобы захватить вас на месте преступления, – ха-ха-ха! – когда вы целовали Нэнси! Поверьте, я вам завидовал в эту минуту! Прелестная Нэнси, соперница Анны Сен-Дени по красоте и грации! Право же, вы счастливый любовник, Дэвид. Но ставни! Как же вы были так забывчивы?!

И Биго снова расхохотался.

– Я вовсе не намеревался наносить визит мадемуазель Лобиньер, – начал Дэвид, сердце которого радостно забилось, когда он услышал, зачем Анна в такой поздний час оставила монастырскую школу, чтобы ехать с интендантом. – Я…

– Понимаю, – прервал его Биго. – Конечно, вы не сделали этого намеренно. Но в результате Анна настояла на том, чтобы я немедленно отвез ее к подруге, мадемуазель Рошмонтье, у которой вы, наверное, найдете ее завтра утром.

– Я уже видел ее, – сказал Дэвид. – Она прислала за мной Пьера Ганьона.

– Черт возьми! – воскликнул Биго. – Ну и что же – она простила вас или разорвала на части?

– Я объяснил ей, как все это случилось, и, полагаю, она меня простила.

Биго ничего не сказал. Экипаж подъехал к дворцу, интендант вышел, Дэвид Рок последовал за ним. Они прошли через дверь, и тотчас же юноша услышал гул голосов. Здесь не было и намека на величие, какое рисовалось Дэвиду во дворце Новой Франции. Мрачные помещения скорее походили на тюрьму.

Юноша не догадывался, что под его ногами в самом деле расположены казематы, в которых томятся пленники, жертвы интенданта Биго[25]. Он слышал множество веселых голосов, доносившихся из комнат, а Биго, лукаво поглядывая на своего друга, радовался ошеломляющему впечатлению, которое произвела на него окружающая обстановка.

– Здесь – зал правосудия, – объяснил интендант. – Завтра, если захотите, вы сможете присутствовать при суде над преступником, которого наверняка ждет смерть.

Дэвид невольно вздрогнул. Ему вспомнились слова, навсегда запечатлевшиеся в его мозгу: «Сто ударов плетью по обнаженной спине».

А Биго между тем старался как можно сильнее ошеломить своего неопытного гостя. Они поднялись по нескольким ступенькам, Биго достал ключ, открыл какую-то дверь – и внезапно Дэвид очутился в роскошной комнате, увешанной картинами и гобеленами, с огромным камином, в котором ярко горели большие сосновые чурбаны. Из этой комнаты несколько дверей вело в другие, поменьше, и все были ярко освещены и так же роскошно убраны. Эти покои последний интендант Новой Франции всегда держал наготове, чтобы в любую минуту принять какую-нибудь из женщин, которые часто удостаивали его посещением.

До слуха юноши все отчетливее доносились звуки песен и смеха, на губах интенданта играла благодушная усмешка. Биго снял плащ и подал чернокожему слуге, который, как показалось Дэвиду, словно вырос из-под земли.

– Наконец-то мы дома, – сказал интендант, лениво потягиваясь и с удовольствием прислушиваясь к дождю, стучавшему по железной крыше. – Дьявольская ночь! Но здесь, право же, недурно, хотя и недостает приятного общества Нэнси Лобиньер и Анны Сен-Дени. Вы останетесь моим гостем до утра, и я постараюсь вознаградить вас за неприятные часы, которыми ознаменовался ваш приход. К тому же вам представится удобный случай познакомиться с людьми, которые со временем станут вашими верными друзьями, – если только вы не слишком устали с дороги и не слишком расстроены маленьким приключением.

– Ни то ни другое, – ответил Дэвид, с удовольствием отдаваясь чувству тепла и уюта.

Биго, к удивлению своему, заметил, что юноша не чувствует ни малейшего смущения и не обнаруживает признаков благоговейного ужаса в присутствии могущественного интенданта. Он не знал, что в душе Дэвид действительно был потрясен всем, что произошло с ним в тот день, но внешне не показывал своих переживаний и держался с интендантом как равный с равным. Черный Охотник на его месте вел бы себя точно так же.

Биго любил смелых людей – такие люди сильнее бьются лбом, когда падают с пьедестала, и их легче погубить.

Как бы невзначай интендант взял со стола, возле которого сидел, маленькую перчатку и стал играть ею, улыбаясь Дэвиду. Перчатка принадлежала женщине.

– Я сегодня представлю вас моему штабу, и отныне вы будете лейтенант Рок, – сказал он. – Наша маленькая дама не говорила о вашем повышении?

– Нет, – ответил Дэвид.

– Ну конечно, – со снисходительной усмешкой кивнул Биго. – Она была слишком расстроена, чтобы вспомнить о нем. Но документ о назначении находится при ней; он должным образом подписан, со всеми печатями, и я готов поклясться, что он будет передан вам вместе с букетом цветов!

Дэвид Рок склонил голову в знак благодарности; даже сейчас, несмотря на дрожь во всем теле, он ничем не выдал своих чувств «благодетелю».

– Из вас выйдет превосходный офицер, – продолжил интендант. – Вы завтра же начнете военное обучение. В нем не будет для вас ничего трудного, тем более что я назначил вам особого инструктора, капитана Робино. Официально вы произведены в офицеры на основании тех огромных услуг, которые мы надеемся получить от вас в будущем как от человека, превосходно знакомого с пограничными лесами. Мне лично вы очень нужны, и я бы не хотел, чтобы ваше военное образование откладывалось хотя бы на один день. Первым делом – портной, затем – знакомство с городом, потом – специальное обучение в течение двух часов с капитаном Робино, самым образцовым офицером в нашем гарнизоне. Как вам нравится такая программа?

– Я горю желанием скорее приступить к делу, – ответил Дэвид.

Биго кинул на стол перчатку, свернутую в клубок, и, казалось, немного задумался, пока его не заставил очнуться громкий хохот, донесшийся из глубины дворца.

– Да, Дэвид, – задумчиво произнес он. – Пожалуй, это самое удачное время. Лучше всего вам познакомиться с ними во время отдыха – с людьми, которые помогают мне править Новой Францией. Карты и немного вина – необходимо развлекаться после тягот государственных дел, и у нас вошло в обыкновение собираться здесь и за стаканчиком обмениваться слухами и новостями. Люди, которые вершат большие дела, тоже нуждаются в развлечениях, и вы вскоре сами убедитесь в этом в Квебеке.

Он встал и вышел из комнаты, пригласив юношу следовать за ним. Миновав два помещения, они очутились в огромной зале, где сидело множество офицеров, распивая вино и играя в карты. Дэвид не мог знать того, что здесь собрались самые бессовестные государственные преступники в истории человечества. Целая банда грабителей в крупном масштабе, люди, которые ради удовлетворения своих низких страстей обманывали страну, предпринимали смелые разбойничьи кампании, чтобы еще больше увеличить свои и без того огромные состояния.

Это были люди, готовые во всякое время нанести ножом удар в спину.

Люди, которые истощили Новую Францию, загубили цвет ее молодежи и привели процветающую страну к полному разорению, нищете и голоду, пока наконец ее жители не стали приветствовать англичан как своих освободителей.

Эти преступники во главе с Биго сумели далеко зайти в своей беззастенчивой игре на карте мира.

А между тем в Новой Франции никто и не догадывался об их предательстве.

Сам король был другом Биго, который и являлся для колоний символом Франции.

В комнате сидело человек двенадцать. Здесь не было той несравненной роскоши, которая характеризовала личные покои Биго. Ряд столов, кресел, несколько диванов, на стенах – редкие картины, ковры на полу. Все носило следы долголетнего пользования. Ковры были в пятнах. Столы и стулья – сильно потерты. Один диван был поломан, большой канделябр почти вылез из своих закреп в стене.

«Цвет Новой Франции» – так называл Биго свою банду. В этот