вечер у него собрались известные в то время офицеры: Каде, Мерсье, Варен, Брер, Верго, Канон, Рюго, а также Водрёй, де Пин и капитан Робино, которые сидели отдельно в углу. К ним-то и направился Биго, с радостью отметивший, что его приказ был выполнен с изумительной быстротой и помощники не потеряли ни одной минуты.

Де Пин первый увидел приближение Биго и Дэвида и тотчас же направился им навстречу, выражая всем своим существом удивление и удовольствие. Он схватил обе руки Дэвида в свои и продолжал крепко пожимать их, пока не подошли Водрёй и капитан Робино. На маркизе был великолепный новый парик, и хотя он не выражал такого восторга при виде Дэвида, как де Пин, он тем не менее радостно приветствовал юношу.

Лишь Робино несколько озадачил Дэвида. Капитан улыбался, но было очевидно, что его улыбка вынужденная. Дэвиду показалось, что этот человек смотрит ему прямо в сердце. Капитан был невысокого роста, приблизительно средних лет, и на лице у него застыло выражение, какое можно иногда заметить у вечных неудачников. Лишь случайно несколько дней спустя Дэвид узнал, что Робино был последним отпрыском воинственного и славного рода, оказавшего неоценимые услуги Новой Франции.

– Вот это счастливое совпадение! – воскликнул де Пин. – Если бы не новый парик маркиза Водрёя, то мы вряд ли увидели бы вас сегодня. Маркизу не терпелось поскорее похвастаться своим новым приобретением.

Маркиз благодушно повернулся так, чтобы свет падал прямо на роскошный парик, ниспадавший волнами на плечи.

– Это английские волосы, Дэвид, – сказал он, и в голосе его звучала гордость. – Воображаю, как они чудесно выглядели на женских головках. Индейцы племени оттава прислали дюжину скальпов в подарок своим Белым Отцам. Но мне эти скальпы нужны больше, чем королю Луи, и я получил их благодаря тому, что обыграл нашего друга Биго в карты. Как вам нравится мой парик, юный друг?

– Подумать только – носить на голове женский скальп! – в ужасе воскликнул де Пин. – Лейтенант, какого вы мнения о тщеславии человека, который способен на подобную вещь? Носить женщину на руках – да, но волосы, срезанные с ее головы вместе с кожей!..

– Вы забываете, месье мэр, – невозмутимо парировал маркиз, – что в вашем собственном городе есть немало охотников за волосами, а также джентльменов, которые носят на голове «женские скальпы», как вы выражаетесь. Разве это не так, Робино?

– Совершенно верно, – согласился Робино сухим голосом.

Дэвид Рок провел языком по пересохшим губам.

– Скальпирование людей я считаю возмутительным преступлением, – сказал он. – Оно будет продолжаться до тех пор, пока наши губернаторы, как и английские, покупают человеческие волосы. Месье Водрёй, мне пришлось видеть скальпы французских женщин в форте Уильям Генри, и многие не уступали в красоте тому, что украшает вашу голову. Мне было бы очень неприятно думать о волосах французской женщины на голове англичанина.

Биго рассмеялся довольным смехом.

– Вы правы, лейтенант! – воскликнул он. – И вы тем более правы, что благодаря возмутительной неудаче я проиграл маркизу такое сокровище!

После этого Дэвид был представлен всем присутствующим в зале. Секретарю интенданта Дешено, лукавому человеку, доверенному всех любовных связей своего господина. Генеральному комиссару Каде, который успел награбить двадцать миллионов франков и который впоследствии частично расплатился за свои преступления в Бастилии. Генеральному казначею Эмберу, морскому контролеру Бреру и еще нескольким офицерам.

Дэвид видел перед собой блестящих джентльменов, приветствовавших его как собрата-офицера. Больше всего ему понравился Каде, тот самый Каде, который в скором времени должен был получить на девять лет договор поставки продуктов (по умопомрачительным ценам) для ста двадцати французских фортов и постов. Каде, этот архиплут всех времен, сумевший награбить еще больше, чем его господин – Биго! Как ни странно, он пользовался популярностью в народе – как в провинции, так и в городе. Этот человек обладал такой приятной внешностью, что, уплатив шесть миллионов франков штрафа и отбыв срок наказания в Бастилии, он был освобожден, после чего приобрел великолепное поместье во Франции, ссудил своей родине тринадцать миллионов франков, которые награбил у ее же правительства, и продолжал жить беспечно и преуспевая в той самой стране, которая во многом благодаря ему потеряла заокеанские колонии.

Он произвел на Дэвида впечатление великодушного, чистосердечного и открытого человека.

– Вы должны возможно чаще навещать меня, мой друг, – сказал Каде и ласково положил руку на плечо Дэвида. – Я люблю моих людей из пограничных лесов, а вы, наверное, так много знаете, что могли бы дать мне драгоценные сведения.

Де Пин еле сдержал саркастическую усмешку. Он великолепно знал, как Каде высасывает кровь из своих людей, которых так любит.

Час спустя Дэвид, уставший от дневных тревог и впечатлений, лежал в постели, подобной которой никогда в своей жизни не видел, и размышлял о переживаниях минувшего дня и ночи. Его последней мыслью было: «Я так сегодня и не поужинал!»

Глава XVI

Дэвид Рок проснулся рано и стал прислушиваться к перезвону колоколов. Он не знал, что этот звон служит лишь для того, чтобы известить жителей Квебека о предстоящей публичной экзекуции.

Первая мысль его была об Анне. У него было желание открыть окно, громко закричать ее имя и призвать к себе. Его Анна находилась неподалеку, трагедия прошлой ночи казалась ему малозначительной и ничтожной. Анна поняла его и, наверное, простила. И поймет еще лучше, когда узнает, что все, о чем он мечтал и надеялся, – это целовать только ее.

Капитан Робино пришел во дворец позавтракать вместе со своим будущим учеником. Дэвид не увидел в то утро ни Биго, ни кого-либо из его сподвижников. Зато Робино все больше ему нравился. Капитан не был болтлив, но то, что он рассказывал, было интересно.

После завтрака инструктор занялся туалетом юного лейтенанта, водил его к портному, к сапожнику, к ювелиру, к оружейнику и наконец предложил проводить к знаменитому мастеру, делавшему парики для самого маркиза Водрёя. Но Дэвид категорически отказался.

– До тех пор пока индейцы не сняли моего скальпа, я буду носить собственные волосы. И даже если я лишусь их, то все же удовлетворюсь голым черепом, как Пьер Кольбер.

Он обратил внимание, что Робино истратил на него уже целое состояние, и не преминул выразить свои опасения по этому поводу.

– Пусть это вас не беспокоит, – ответил Робино. – Биго позаботится о деньгах. У нас не регулярная армия, где каждый может позволить себе лишь то, что ему по карману. Здесь интендант и губернатор следят за тем, чтобы у джентльменов-офицеров ни в чем не было недостатка.

Закончив с покупками, Робино стал показывать Дэвиду цитадель и форты, и Дэвид впервые узнал о том, как укреплен этот город.

Несмотря на то что война между французами и англичанами официально не была объявлена, военные действия, выражавшиеся в нападениях и безжалостном истреблении, проводились уже давно. Квебек давно бурлил в подготовке к военным действиям и кровавой драме, которой суждено было изменить мировую историю[26].

По улицам шагали солдаты и офицеры. Даже гражданское население Квебека носило сабли. Яркие мундиры, сверкающее оружие и развевающиеся перья индейских вождей встречались на каждом шагу. Никогда еще город не был так богат, ибо огонь, меч и истребление в колониях означали богатство для города. Ни на один день не прекращались балы и званые обеды. Повсюду царила восточная роскошь, и в этот день, когда солнце выглянуло наконец после многих беспросветных дней, жизнь в городе кипела.

Дэвид Рок смотрел на батареи, охранявшие каждый уголок Квебека, на огромные двухтонные орудия, которые могли пустить ядро на полторы мили, на десятидюймовые мортиры, выбрасывавшие двухсотфунтовые ядра на расстояние в пять тысяч ярдов, и теперь он понимал, почему Анна была так уверена, что Квебек сумеет отразить нападение, когда залают английские псы.

Он поделился этой мыслью с Робино, но тот, к великому изумлению юноши, ответил:

– Мы спим глубоким сном, между тем как англичане бодрствуют. Если мы не очнемся вовремя, то город, который кажется вам неприступным,