– Молчите? Может быть, кто-то из вас удивлен? – Агентоглядел их. – А может быть, вы верили в древние бредни о человеческомравенстве? Сколько их было – христианство, свободное предпринимательство,коммунизм, генетическая революция? И всегда одно и то же – равенствовозможностей… которого все равно нет изначально. Всегда и все решалопроисхождение. Стартовый капитал, социальный статус, сделанный родителями выбор– вот что определяет судьбу. И ваша – давным-давно определена. Судьба раба. Иродители-рабы говорили детям-рабам – «все вокруг – быдло, а ты хозяин». И дети-рабыговорили друг другу – «мы станем хозяевами жизни». А все решено. Задолго довас. И правят всегда те, кто молчит. Всю жизнь молчит и стоит в тени. Но еслинадо…

Алекс уже с минуту следил за Ким. Девочка затихла… девочкасобиралась.

Сейчас она нанесла удар. Прямо с пола, не вставая, не глядяна агента, на звук – крутанулась, обеими ногами ударив агента в живот,оттолкнувшись при этом руками и пружинисто вскочив.

Он словно не ощутил удара, способного разорвать внутренностинормальному человеку. В его тело и впрямь было вбито столько изменений, чтоагент лишь качнулся – а в следующий миг Ким уже вновь застыла перед ним, сжестоко заломанными за спину руками, с лицом искаженным от боли – или от техощущений, что заменяют бойцу-спец боль.

– Если надо – мы действуем самостоятельно, – закончил фразуагент. – Я же сказал, что не хочу тебя убивать, Ким Охара. Успокойся. Такие,как ты, нужны везде и всегда. Выполняй свою работу и будь счастлива всю своюдолгую и интересную жизнь.

Ким рассмеялась, плюнула – тщетно попытавшись вывернутьголову настолько, чтобы попасть в агента:

– Ты… хозяин жизни… ты проживаешь ее под чужими именами и вчужих телах… Пресмыкаясь перед нами, своими рабами!

Агент засмеялся.

– Ты как актер-импотент, способный трахаться, лишь играяроль Казановы… чем ты гордишься? – выкрикнула Ким.

– А это хорошая идея. – Бывший энергетик «Зеркала» посмотрелна Генералова. – Как же мне надоел этот вечно влюбленный педераст…

– Тебе ведь нравилось! – закричал Пак. Похоже, он былуязвлен до самой глубины души. – Ты же…

Агент уже не обращал на них никакого внимания. Удары,нанесенные им Ким, были скорее похожи на легкие касания – но девочка обмякла,безвольно опустив голову.

– Подонок… – прошептала Джанет. – Боже… какой же он подонок.

– Они все подонки, – сказал Алекс.

Джанет ненавидяще посмотрела на него:

– И это все твой приказ… силовой барьер… ты мог понять, чтобоец-спец сквозь него пробьется?

– Мог, – согласился Алекс. – Но нам был необходим этот…моральный стриптиз. На то, что все кончится настоящим стриптизом, я даже и нерассчитывал.

Агент бросил Ким на пол. Наклонился, срывая с нее одежду.

– Извините, что не приглашаю вас поучаствовать, коллеги, –процедил он. – Зато имеющие склонность к подглядыванию могут удовлетворить своелюбопытство.

Он грузно опустился на девочку. Как ни чудовищно былопроисходящее, но Алекса остро ударило странным, неприятным ощущением схожестинасильника и жертвы. И крепкий, рослый агент, и тонкая, хрупкая девочка – ониказались едины, они составляли некую извращенную, но цельную пару, они словносозданы были друг для друга…

Алекс прикрыл глаза. Одними губами прошептал:

– Капитанский доступ. Ответа не требуется.

В трех метрах от него агент Эбенской контрразведки овладевалКим Охара. Алекс ждал четыре нестерпимо долгих секунды, каждую секунду готовыйзакончить свой приказ кораблю. Ждал четыре бесконечных столетия – прежде чемагент закричал.

В этом вопле не было ничего человеческого. Боль ипанический, бесконечно древний, идущий из самых глубин подсознания ужассмешались в крике.

– Снять блокировку кают-компании! – уже в полный голоскрикнул Алекс, вскакивая.

Разумеется, Шерлок Холмс среагировал быстрее его. КогдаАлекс прыгнул к агенту, судорожно дергающемуся на полураздетом теле Ким,«Бульдог» следователя был уже прижат к виску насильника. Другая рука Холмсастальными клещами впилась в шею агента.

– Встать! – рявкнул Холмс.

Казалось, агент его не слышит. Или же считает и пистолет, иломающую позвонки руку незначительной мелочью перед тем, что с ним сейчаспроисходит.

– Отпусти его, Ким, – сказал Алекс, поймав взгляд девочки.Собранный, жесткий, волевой взгляд агента-спец. – Все в порядке, Ким. Тымолодчина.

Мгновение Ким колебалась. Потом – одним резким толчкомсбросила с себя агента. Холмс не дал тому упасть, вздернул перед собой – какнедавно сам агент держал Цзыгу. Пальцы следователя все так же лежали напозвонках агента, из-под прорванной ногтями кожи сочилась кровь. Пистолет будтоприрос к его виску.

– Джанет! – крикнул Алекс. – Займись Сей-Со, она истекаеткровью!

Ка-третьему ничего приказывать не требовалось, он и без тогоуже хлопотал над телом Цзыгу. Негритянка все-таки задала вопрос:

– Почему я?

– Потому что ты этому обучена! Ты палач-спец, ты знаешьанатомию Цзыгу!

Поколебавшись мгновение, Джанет Руэло присоединилась кклону. Алекс помог Ким подняться, натянуть разорванные брючки. Тихо сказал:

– Прости, малышка. Я не мог вмешаться раньше.

Ким серьезно посмотрела на него, кивнула:

– Я знаю. Он слишком силен… он убил бы всех, даже напади мыодновременно.

Доктор Уотсон тем временем закрепляла на руках агентасиловые наручники. Едва захлопнувшись, металлические браслеты с чудовищнойсилой потянулись друг к другу, выворачивая руки, до того момента прижатые кпаху. Агент все еще тихо выл, изгибался, пытаясь посмотреть на свойокровавленный пах.

– Что… что ты с ним сделала? – Генералов изменился в лице.Казалось, что увиденное напугало больше, чем что-либо иное в жизни. Ким неответила – она, морщась, ощупывала собственное тело.

– Тебе нужна помощь? – деловито спросила Уотсон. – Ким?

Девочка покачала головой. С легкой иронией ответила:

– Нет, пожалуй. Я крепкая. Мне нужен только душ…

Она вновь посмотрела на Алекса. Спросила:

– Откуда ты знал про эту мою спецификацию? Она нигде недокументирована.

– Мне на нее намекнул один твой виртуальный знакомый.

Глаза Ким сощурились, она, с заминкой, кивнула.

Алекс успокаивающе потрепал ее по плечу. Подошел к Цзыгу.