подумал Дэвид и, не отдавая себе отчета в своем поступке, кинулся между дуэлянтами.

И в это мгновение он увидел, как пистолет выпал из безжизненных пальцев Пьера, который повернулся и, исполняя предсказание Нэнси Лобиньер, направился к лесу, все ускоряя шаг, пока наконец не бросился бежать без оглядки.

Дэвид Рок переводил глаза с одного из присутствующих на другого. Высокий мужчина, сорвавший с себя маску, глядел на него и улыбался. Доктор Куэ посмеивался и кудахтал как курица. Даже суровое лицо полковника Ташеро озарилось улыбкой.

Противник Пьера протянул руку Дэвиду и сказал:

– Я отец Нэнси Лобиньер. Надеюсь, вы не будете очень сердиться на нас за то, что мы сыграли такую шутку с вашим другом. Он горел желанием убить человека, которого столько раз целовала моя дочь. Это я и есть. Прошу вас, простите нам нашу невинную шутку[28].

– Я бесконечно рад, что все так закончилось, – ответил Дэвид.

Он посмотрел туда, где стоял у опушки второй человек в маске, и заметил, что тот машет ему рукой. Сначала Дэвид подумал, что этот жест не относится к нему. Он понятия не имел о том, кто этот незнакомец; пока юноша пребывал в нерешительности, тот повернулся кругом, вошел в лес и скрылся из глаз.

Месье Лобиньер еще раз извинился перед Дэвидом. И он, и полковник Ташеро весело смеялись.

– Я вряд ли гожусь в качестве секунданта, – сказал Дэвид. – Совершенно забыл о своих обязанностях, а потому, если вы простите меня, я постараюсь догнать месье Ганьона.

Он быстрыми шагами пустился в лес, но едва прошел шагов двадцать, как из-за кустов выскочила чья-то фигура и подбежала к нему. Это был тот незнакомец, который раньше махал ему рукой.

И тут перед глазами Дэвида Рока разыгралась самая удивительная часть необычайного представления. Незнакомец сбросил с себя плащ, сорвал маску и шляпу, и по плечам его рассыпались золотистые волосы.

– Нэнси! – воскликнул Дэвид.

Девушка была бледна как мел и вся дрожала, но в то же время улыбалась и сияющим взором глядела на Дэвида.

– Я еще никогда в жизни не испытывала такого испуга, – сказала она возбужденным голосом. Она протянула руку Дэвиду, словно нуждаясь в опоре. – Я не думала, что они зайдут так далеко в своей шутке. Я просила отца снять маску, как только он встанет лицом к лицу с Пьером, а он ждал, пока Ташеро не произнесет этого страшного «два». Я чуть было не закричала! Но Пьер замечательно держался, правда? Пока не увидел, что перед ним мой отец.

Не дожидаясь ответа, она быстро добавила:

– Пойдемте скорее, Дэвид. Вы мне нужны.

Юноша последовал за ней, и вскоре они вышли на дорогу, где ждали два экипажа. Нэнси села в один из них, и Дэвид устроился рядом с ней. И только тогда молодой охотник вздохнул свободно и от души рассмеялся.

– Бедный Дэвид! – заметила Нэнси. – Вы, наверное, не меньше меня испугались.

– Да, вы правы.

– А Пьер! – восторженно воскликнула Нэнси. – Подумайте только, он стоял и улыбался, хотя даже самые храбрые люди бледнеют в таких случаях. О, как это было великолепно! Я знаю, что он будет долго злиться на меня, но я одержала победу. Пьер сдержит слово и никогда не будет драться на дуэли. Я так ненавижу эти поединки.

– Да, он говорил мне про вашу сделку.

– И он сдержит обещание! Потому-то я и люблю его.

Заметив, что Дэвид смотрит на нее с недоумением, Нэнси призналась:

– Да, это правда, Дэвид, я люблю его. И хочу, чтобы вы так и передали Пьеру. Скажите ему, что я давно испытываю к нему это чувство, однако я должна питать также уважение к любимому; я не могла бы уважать человека, который живет только для того, чтобы драться на дуэли и бездельничать. Можете еще раз подтвердить ему, что вы, мой отец и Пьер – единственные мужчины, которых я когда-либо целовала. Я сейчас так счастлива, что почти готова снова расцеловать вас, Дэвид.

– Ваш поцелуй чуть не погубил меня, – с суровой усмешкой сказал Дэвид. – Но я сейчас в таком отчаянии, Нэнси, что, пожалуй, рискнул бы еще на один.

Нэнси весело рассмеялась:

– О, вы в скором времени будете самым интересным кавалером в Квебеке, Дэвид! Вы делаете большие успехи.

– Только не там, где следует, – заметил Дэвид и тотчас поведал ей обо всем, что произошло между ним и Анной, и о своих подозрениях касательно Биго.

– Я день и ночь не переставала молить судьбу, чтобы у вас наконец открылись глаза, пока еще не поздно, – ответила Нэнси, выслушав его, и лицо ее приняло напряженное выражение. – Дэвид, теперь, когда вы угадали часть этой тайны, я хочу изложить вам всю правду, как бы это ни было больно. Я боюсь за Анну. Она слишком любит Новую Францию, и ничто не может поколебать ее веры в Биго, пока она смотрит на него как на полубога, которому суждено вести страну к победе и славе. Биго – чудовище, его порочности нет границ. Я могла бы еще понять его отношение к Анне. Но мне никак не постичь, чем объясняется его очевидный интерес к вам, Дэвид. Вот тайна, которую вы должны разрешить, и я убеждена, что вы это сделаете. Но за Анну, повторяю, я боюсь. Она любит вас, я это знаю. Но Биго умеет оказывать влияние на людей, которое всегда оказывается роковым. Вы не се́рдитесь на меня, Дэвид, за то, что я вам это говорю?

– Нет, – ответил юноша, бледнея. – Ваши слова лишь подкрепляют мои подозрения.

Экипаж подъехал к дому Лобиньер.

– Я надеюсь, что вы… вы не собираетесь уйти обратно к Ришелье? – с тревогой в голосе спросила Нэнси.

– Нет. Этого я не сделаю.

– Я очень рада. Хочу выдать вам маленький секрет Пьера. Он настаивал на вашем приезде в Квебек не ради вас, а ради Анны.

– Вы думаете…

– Я ничего не думаю. Не смею ничего думать, однако я считаю Биго лжецом и лицемером и не могу понять причины его расположения к вам. Я рада, что вы не собираетесь бежать с поля битвы. Анна нуждается в вас, и в скором времени она убедится в этом. Не зайдете ли вы к нам? Скоро вернется мой отец.

– Я хочу скорее разыскать Пьера Ганьона, – ответил Дэвид, делая попытку улыбнуться. – Нельзя надолго откладывать ту миссию, которую вы возложили на меня.

– И вы будете часто навещать меня, Дэвид?

– Да, – решительно ответил тот.

Юноша поспешил на улицу Святой Урсулы и там обнаружил гостя. Это был Карбанак.

Его с трудом можно было узнать. Лицо гиганта было покрыто грязью, на голове не было шляпы, густые волосы космами спадали на глаза. Рот был открыт, губы совершенно бескровны, глаза блуждали, а огромные руки судорожно цеплялись за ручки кресла, в котором он сидел, весь съежившись, словно загнанный зверь.

Дэвид закрыл за собой дверь и приблизился к нему. Карбанак сделал усилие и встал, но улыбка, которой он хотел приветствовать Дэвида, придала его лицу еще более страшное выражение.

– Я пришел по вашему приглашению, – начал он, с трудом выжимая из себя слова. – Вы велели мне прийти, если я буду нуждаться в друге. Когда вы оставили меня, я отправился домой и там нашел Николе у моей жены. Пока меня истязали на улице, он был с нею. Я захватил их врасплох: мою жену, которая была честной и преданной женщиной, пока Биго и этот купец не развратили ее, и…

Руки Карбанака судорожно сжались в кулаки. Он поднял их к Дэвиду, раскрыл их и показал залитые кровью пальцы.

– Я не успел смыть кровь, – прошептал он, – я убил Николе – вот так!..

Дэвид Рок слушал его и от ужаса и изумления не в состоянии был произнести ни одного слова.

– Весь город гонится за мной по пятам, – продолжил Карбанак. – В последнюю минуту, когда я уже потерял было всякую надежду и считал себя погибшим, я подумал про вас и вспомнил ваши слова. Никто не видел, как я