– По-моему, ты его еще вчера отмечал, –хмыкнул Андрей. Он, похоже, не испытывал ни малейшего отвращения к падшемусобрату, а искренне наслаждался общением с ним. В отличие, между прочим, отДмитрия, который разглядывал собеседника как некую неприятную загадкуприроды. – И позавчера ты отмечал. А может, и позапозавчера.

Мужик безнадежно махнул рукой, что, пожалуй,означало: твоя правда.

– Жизнь такой… – выдохнул он. –Поправиться бы, а? Может, возьмете третьим?

– Да ты что? – изумленно воскликнулАндрей. – Неужели эта формулировка еще сохранилась? Сколь живучи традиции!Нет, третьим мы тебя не возьмем, но поправиться ты вполне сможешь. Толькоскажи, как доехать до Лесной?

– Тьфу! – махнул на него мужик и собралгрязные пальцы в щепоть, как бы намереваясь перекреститься. Он даже потащилбыло руку ко лбу, но внезапно забыл об этом и замер на полудвижении, недоуменнооглядывая свои пальцы. Потом сложил кукиш, оглядел придирчиво и его – и уронилруку, будто ненужную. – А чего тебе там? А Лизка зачем? С собой взять? Ненадо, она вредная и тощая. У нас и покраше найдутся. – И указал на двух крепкихдевах, которые, навешав на себя гроздьями набитые продуктами сумки, топали посередине улицы, споро вытаскивая босые загорелые ноги из разъезженной грязищи.Лужа воистину была достойна Миргорода, вот только свинья там не лежала.Впрочем, может, она просто отлучилась по надобности?

– Ударные девахи, – согласился Андрей,заинтересованным взглядом провожая бело-розовое мельканье высоко оголенныхколеней. – Только сейчас нам некогда. Может, на обратном пути и займемся.Так как до Лесной добраться?

– Без трактора никак, – покачал головоймужичок, и это неосторожное движение оказалось почти непосильным для еготщедушной комплекции: его повело вправо, потом влево, и даже забор не помог,разве что смягчил падение.

– «Упал, сердце больше не билось», –вздохнул Андрей и полез в кабину «Атамана».

Появился он оттуда с бутылкой «Волжского»пивка, встал над «живым трупом» и равнодушно произнес:

– Тот, кто скажет, где дорога на Лесную,получит приз.

Страдалец поднял голову, а потом и тело.Уцепился за забор, умирающим голосом пробормотал:

– Не проедете, говорю же!

– Наши проблемы. – Андрей сколупнулпробку о забор и поднес горлышко ко рту. – Никто больше не хочет? Ну,тогда я глотну!

Абориген восстал, без преувеличения сказать,как… ну, взметнулся, стало быть, лихо и вырвал бутылку. Распахнул иссохшуюпасть, исторг хрипло:

– Прямо по шоссейке поезжайте километровдвадцать. Потом грунтовая пойдет, но там еще ничего, проехать можно. Скороувидите обугленную рощу – поверните вправо. Ну а тут уж проедете или нет – какбожья воля будет. – И залил сказанное содержимым пол-литровой бутылки.

Воскрешение из мертвых наблюдалось мгновенное.Аккуратно сунув опустевшую, до последней капли высосанную посудину в карманкурточки, мужичок уже вполне человеческим голосом промолвил:

– Все равно не доберетесь. – И вдруг,обернувшись к «Атаману», молитвенно сложил ручонки: – Хотя на такой красотище,может, и проплывете…

«Атаман» воспринял комплимент спокойно –привык и не такое слышать, пока стоял во дворе базы АСО или вояжировал виспытательных поездках. Это была одна из первых, экспериментальных моделей«ГАЗа» – по скоромному отзыву руководства, долженствующая составить конкуренциюмногим зарубежным маркам, участвующим в авто-сафари, к примеру джипу.Разумихин, который первым обкатывал модельку, отозвался сдержанно: «Лучшей вРоссии нет». Конечно, эта дизельная модель была приспособлена для нужд АСО:оранжевая, как апельсин, с брезентовым тентом, воздушным фильтром, выведеннымчуть не на крышу, обоими ведущими мостами, суперпрочными протекторами, снабженная«полным джентльменским набором» для оперативной группы. Согласно инструкциисписок выглядел так: «Сумка десантная; противогаз с коробками на различныеАХОВ; сапоги резиновые; фонарь; запасной комплект одежды спасателя; комплектсредств индивидуальной медицинской защиты; комплект защитный; сухой паек;спальный мешок» – и прочая, и прочая, и прочая, как писали в старину в царскихманифестах. «Прочую и прочую» экипировку добавил в багажник Разумихин – скаменным лицом, так и не пересилив обиды на судьбу. Дмитрий знал, как хотел быРазумихин поехать с ним, но пришлось остаться. «Самоволки» заместителяначальника отряда никто бы не понял, учитывая, сколько он и так насамовольничалза последние сутки. К тому же если и существовал человек, который сумел бы уладитьвсе игрища в гангстеров и сыщиков, которым предавались Дмитрий икомпания, – то этим человеком был Разумихин. Слава богу, он больше нетребовал обратиться в милицию. Очевидно, понял: Дмитрий просто не желалрисковать связаться еще с одним Серегой Сажиным. А «деревенский детектив»Кузнецов имел маловато влияния в городе. С одной стороны, Дмитрий не верил, чтоудастся сразу раскрутить медлительный маховик правового реагирования нанеконкретное преступление: необъяснимое исчезновение человека. Конечно, состороны Кабакова и его дружка Шурки имело место натуральное вымогательство, аэто преследовалось по закону. Однако и действия тех, кто пресек этовымогательство, тоже вряд ли укладывались в схему законности. Скорее всего ихзашибет тем же обухом, а оказаться в качестве задержанного за мелкое иликрупное хулиганство… Дмитрий ничего не имел против ответственности – тольковремени на нее сейчас не было. Поэтому решили оставить дипломата из дипломатовРазумихина – и Молодца в качестве поддержки – в городе, прикрывать тылы.Дмитрий также робко надеялся, что Юра сумеет доказать Марине Алексеевне:нападение на Виталю Кабакова с дружком не принесет вреда Лёле. Он прекраснопонимал, что его-то появление вызовет у Лёлиной матери совершенно однозначныечувства. Заглядывая вперед, почти с ужасом гадал: удастся ли преодолетьстойкую, почти болезненную неприязнь Марины Алексеевны? Да – только еслипривезет ей Лёлю, живую и невредимую. Так что шанс обрести расположение будущейтещи все же оставался…

Официальная версия была такова: «Атаман»отправился на очередную обкатку.

Когда Дмитрий уже садился за руль, пришелАндрей. Кинул рюкзачок к остальному багажу и сел впереди, неуклюже уложив наколени безжизненную правую руку и с вызовом уставившись на парней.