«Это она мне собирает, – понялаЛёля. – На дорожку».

Вот так небось испокон веков собирали русскиекрестьянки нехитрую снедь беглым варнакам – боясь, но и жалеючи.

Лёля сердито размазала слезы по лицу. Да, жальее бабе Дуне. Жаль… но себя и внука еще жальче. Что ж, так и быть должно, не накого тут обижаться.

– Спасибо вам за все, – сказала Лёлятихо. – Извините, я вам столько неприятностей…

Баба Дуня сильно махнула морщинистой ладонью.

– Иди уж! Иди, Христа ради! – выдохнулачуть слышно. – Лихом только не поминай, слышишь? Сама я на свете зажилась,мне что, а вот он…

Она понурилась, но Лёля все поняла. Вернутьсябы, поцеловать спящего мальчика, ну хоть по голове погладить… но не решилась.

– Прощайте, – вымолвила, удивившись, каки откуда вспорхнуло на язык это непривычное слово, которое одно-единственное иподходило сейчас к случаю

– И ты прости, – эхом отозвалась бабаДуня. – Ступай с богом… Да смотри же, задами иди, на улицу носа непоказывай! Держись лесом, а как излучины завидишь, тут можешь на дорогувыходить. Но не раньше, не то на кордон напорешься!

На пороге оглянулась. Старуха крестила еевслед, а козленок украдкой жевал край занавески и смотрел на Лёлю прозрачными,бессмысленными глазами.

В жизни своей не приходилось Дмитрию видетьдорогу, которая меньше напоминала бы прямую! Вдобавок на ней и в самом деледаже трактору пришлось бы не по себе. «Атаман», правда, держался, пер напроломдовольно бодро, однако интересно, как здесь пробирался франтоватый «Дюранго»?Может быть, пассажиры несли его на руках до самой деревни?

– Вот же грязища, а? – выдавилАндрей. – А ведь по меньшей мере неделю не было никакого дождя. Может, туткакие-то подземные источники бьют?

– Или каждый день поливают из пожарныхшлангов, чтобы грязь подновить, – согласился Дмитрий и едва не подавилсясловом, когда «Атаман» ухнул в глубокую промоину.

Так они мучились около километра, и вдруггрязь отвердела, а вслед за тем автомобиль выбрался на отличный асфальт.Проехали, немало изумляясь, еще сотни две метров – и увидели, что путьраздваивается. Одна его часть шла вперед, в том направлении, куда ехали Дмитрийи Андрей, а другая вроде бы возвращалась к шоссе.

– Ну, понятно, – кивнул Андрей. – Мыехали черным ходом, как нежелательные гости. А тут блатная дорожка, строго длясвоих. Он что, этот Штирлиц местный, надеялся, что мы в грязи завязнем илипросто испугаемся и свернем?

– Скорее время тянул, чтобы дать подготовитьсяк встрече. – Дмитрий махнул вперед. – Смотри, нас уже ждут.

Дорога была перегорожена шлагбаумом.Дальнозоркий Дмитрий разглядел щит с надписью: «Внимание! Зона лесных пожаров.Проезд без специального разрешения запрещен!» Запрещение подкреплялось наличиемтрех мужиков в камуфле и фуражках, похожих на пограничные, только сперекрещенными веточками на околышах.

– Партия зеленых? – усмехнулсяАндрей. – Что за фокусы? Да они при оружии!

И в самом деле – за спиной плотного, очень широкоплечегомужчины висел короткоствольный автомат. У других оружия на первый взгляд непросматривалось, но рожи у них были нагловато-угрожающие, какие обычно бывают улюдей, которые уверены в поддержке верных, испытанных в бою товарищей: либоМакарова, либо Стечкина, либо уж Токарева.

Плотный с автоматом, в котором сразучувствовался начальник, властно махнул гаишным жезлом. По непонятной прихотиассоциаций, вспыхнуло воспоминание об одном переходе через улицу в районеЩербинок, и Дмитрий подобрался. Впрочем, он постарался не показать своейнастороженности и искренне надеялся, что его лицо отражает только законноеудивление путешественника, чья страсть натолкнулась вдруг на неожиданноепрепятствие.

– В чем дело? – спросил Андрей с самымпростецким видом. – Неужели и здесь горит?

– Горит, да еще как. Синим пламенем, –миролюбиво согласился мужик с жезлом. – Сейчас еще ничего, ветер в другуюсторону, а то здесь вообще в двух шагах ничего не было видно.

– Что вы говорите! – с преувеличеннымужасом пробормотал Андрей, широко открытыми глазами уставившись на стражадороги. Тот врал, конечно, беспардонно: легкий ветерок задувал как раз ссевера, то есть от якобы горящего леса. Но, судя по мрачноватому сверканиюузких глаз, охранник был бы не прочь ввязаться в спор о метеорологии. Да и удвух других, с ленцой подступивших поближе, кровь явно застоялась в жилах, амускулы жаждали разминки.

«Интересно, если рванем вперед, они будутстрелять или нет?» – подумал Дмитрий, но тут старший группы так алчно глянул нанего, что стало ясно: оружие троицы тоже требует незамедлительной пристрелки.

– А вы сами кто такие? МЧС – это что захрен? – спросил один из охранников, имевший на своей загорелой физиономиикривой, плоский нос боксера-неудачника.

– Министерство по чрезвычайным ситуациям, –не замедлил с ответом Андрей. – Кстати, можем помочь с вашими проблемами,если что: мы с напарником оба бывшие пожарные. Не лесные, правда, но кое-какимпремудростям обучены.

– Не, у нас тут своя специфика, –неприязненно отозвался старшой. – Вас-то сюда за каким лешим занесло?

– Да вы понимаете, ребята, – все так женевинно тараща глаза, начал Андрей, напрочь игнорируя общую неприветливостьвстречающих, – мы сами – из Нижнего Новгорода. Отряд там у нас стоит. Аначальство – в Москве. Ну, сами знаете: когда начальство приезжает спроверками, его надо встречать бережно, нежно, любовно. Нас ведь и сам министрнаездами своими жалует. Конечно, у нас и сауна есть, и все такое, но это –город. Климат не тот! Давно хотели заиметь базу отдыха где-нибудь в хорошенькомместечке, чтоб можно было и самим оттянуться по полной программе в леснойтишине, и начальство чтоб местных достопримечательностей поимело. И вотполучили наводку: мол, у вас в Лесной бывшая обкомовская база отдыха мохомпорастает. Нам бы на нее посмотреть. Места здесь идеально подходят, мы, когда уКурмыша переправлялись, изахались с напарником: горки, леса, разлив… Швейцария!

– Есть такое дело, – отозвался старшой,похоже, обезоруженный детской доверчивостью Андрея. – Только проезд всеравно закрыт. Да, и чтоб вы знали: тот дом уже занят. Его загреб себе какой-то«новый русский». И приватизировал на полную катушку.

– Да вы что? – искренне огорчилсяАндрей. – Ну надо же… А нам вроде бы точно сказали… Ну, нет так нет.Кстати, ребята, вы местные?

– Ну да, – отозвался старшой. – Всеиз Камышанки. А что такое?