здесь! Шен осознал, что происходящее просто сводит его с ума. Не было сил выдавать адекватные реакции.

– Ал, – произнес он, надеясь, что скоро все закончится, – я тебе никогда не лгал, с нашей первой встречи. Я сам выбрал тебя своим учеником. Думаешь, я поступил бы так, если бы намеревался потом от тебя избавиться? Тратил бы время на разговоры с тобой, чтобы потом сказать: «Прощай»?

– Тогда накажите меня, – после паузы попросил главный герой. – Я не могу простить себе этих поступков! И то, что вы даже не ругаете меня, принимаете все, – это делает мои поступки еще ужаснее! Просто отвратительно!

Шен вздохнул. Разве то, что происходит сейчас, не лучшее наказание для тебя, а, главный герой?

– Ал… Твои требования к себе слишком высоки…

– Я должен быть лучшим!

– Нет. Ты должен быть хорошим. Мне не нужен самый лучший в мире ученик. Я хочу видеть перед собой того, кто делает все возможное. Это процесс, в котором нельзя сразу перепрыгнуть на первое место.

– Я стану лучшим, – упрямо повторил Ал.

– А потом?

Ученик растерянно перевел взгляд на своего учителя.

– О, так ты не думал, что будет потом? – мягко усмехнулся тот. – Или, думаешь, мир изменится, когда ты достигнешь вершины? Разом сможешь получить все, о чем мечтал?

– А разве… разве не так? – Ал растерянно взирал на него.

Он и правда тысячу раз говорил себе, что должен стать лучшим. Лучшим, чтобы иметь право стоять рядом с ним. Или даже… стать выше него. Чтобы его слова наконец имели вес. Чтобы человек перед ним признал его силу. Был рад его защите. Подчинился… ему?

– Мир не изменится. И тебе не станет легче дышать, – глядя на него, произнес Шен.

– Неправда! – впервые в открытую запротестовал Ал. – Все изменится, стоит только стать сильнее! Стоит только достигнуть своей цели, и тогда…

– Единственное, на что и в самом деле можешь повлиять, – это ты сам, – спокойно продолжил Шен. – «Стать лучше кого-то» – это гонка, которой никогда не будет конца. Ты хочешь превратить свою жизнь в гонку? Хочешь наслаждаться ею или скакать, точно взмыленная лошадь? Разве недостаточно того, что ты делаешь нечто замечательное? Сейчас мы замечательно сидим на этом камне и смотрим на горящее серное озеро. Не нужно жить в постоянном сравнении, не нужно каждый день проживать в напряжении из-за того, что все еще есть кто-то лучше, чем ты. Это путь к безумию. Подобное отношение к жизни ломает многих людей, а те, кто достиг вершины, осознают, что это всего лишь эфемерная точка, которая неспособна подарить счастье. Разве не безумно считать, что счастье лежит на какой-то точке? Почему-то так много людей считают, что могут позволить себе быть счастливыми позже, когда-нибудь, «когда достигну того или этого», должно быть, где-то на уровне этого достижения лежит счастье, которое можно будет наконец ухватить и впихнуть внутрь своей груди. Но это не работает. Почти в любой момент мы сами выбираем, страдать нам или быть счастливыми. Поэтому не нужно становиться лучшим, просто будь замечательным каждый день.

Ал заслушался этой странной речью, столь сложной для его понимания. Слова учителя были такими простыми, и вместе с тем это было мировоззрение, к которому ему было трудно приобщиться.

– А вы, учитель? Вы сейчас счастливы? – спросил он.

Разве не этот вопрос обрушит весь старательно возводимый им воздушный замок? Разве можно быть счастливым, не имея всего, чего желаешь?

– Конечно, – улыбнувшись уголками губ, ответил Шен. – Я сижу рядом со своим учеником и смотрю на потрясающее природное явление, которого никогда раньше не видел. Все любимые и дорогие мне люди живы и здоровы. Разве этого недостаточно, чтобы чувствовать себя счастливым?

Ал опешил.

– Но… разве вы не желаете чего-то большего?

– Конечно, у меня есть стремления, и что с того? А ты живешь со своими стремлениями, откладывая счастье на потом? Говоря себе, что сейчас поводов еще недостаточно? Зато потом, когда ты достигнешь своей цели, вот тогда станешь счастливым? А если не станешь, что будешь делать?

Шен не ставил под сомнение, что у Ала получится достичь цели. Он просто интересовался: что, если это не принесет ожидаемых результатов? Кажется, Ал постепенно начинал понимать, что учитель имеет в виду.

– Я…

Ал обвел взглядом окружающее пространство, словно прозрев, ведь он сидит на камне рядом с учителем на краю озера, вода в котором полыхает голубым пламенем. Сидит так близко, что иногда дотрагивается плечом до его плеча. И говорит с ним по душам. В самом деле, разве он вправе желать чего-то большего? Этот момент идеален.

– Я тоже… счастлив…

Шен поднял руку и потрепал его по плечу.

– Я… я люблю вас, учитель… – одними губами прошептал Ал.

Шен перевел взгляд на пылающий склон и озеро. И пускай он не собирался звать с собой кого-то, чтобы насладиться этим зрелищем, сейчас он был рад, что может разделить его с Алом.

Оранжевая вспышка озарила пространство за их спинами. Шен резко обернулся, тут же призывая демоническую ауру, и за мгновение до столкновения увидел, что на него несется круглая печать.

Печать взорвалась, столкнувшись с темной аурой, но Шен не успел достаточно сконцентрировать ее перед собой, и взрывной волной его откинуло назад. Он кувырком полетел со склона, глотая серную пыль, и остановился лишь на самом краю озера, чуть было не подпалив свои волосы. Шен приоткрыл глаза и увидел в полуметре от себя пляшущие синие языки пламени. Жар, исходящий от озера, обжигал даже на таком расстоянии.

– Учитель!

Шен не успел перевести взгляд, чтобы взглянуть, в порядке ли Ал. Печати летели в него одна за другой и разбивались о темную ауру, которую он концентрировал перед собой, озаряя пространство вокруг оранжевыми брызгами. Шен пытался отойти подальше от озера, но очередная печать каждый раз толкала его назад.

Старейшина пика Черного лотоса все же нашарил глазами Ала. Главный герой тряс головой в стороне от камня, пытаясь подняться на ноги.

Когда бессмертный меч готов был вылететь из ножен и ударить в пространство, откуда летели печати, к нападению присоединился еще человек: печати полетели с другой стороны озера, чуть было не ударив Шена в спину. Ему пришлось на время забыть о нападении и сосредоточиться на защите. Оставалось только радоваться, что они не обращали на главного героя никакого внимания.

– Что ты делаешь?! – закричал голос с другой стороны озера. – Если он сгорит, мы не сможем использовать его кровь!

– Ты сам предложил нападать сейчас, чертов идиот!

К сожалению, пока они бранились, печати летели в Шена с завидной регулярностью, и он не мог перевести дух, чтобы перейти от защиты к нападению. Руки начинали дрожать, каждый удар, несмотря на отражение черной аурой, ощущался, словно удар боевого молота о щит, который приходится держать голыми руками. Шен понял, что если не сменить тактику, то эти беспрерывно летящие в него печати пробьют защиту.

Одну из печатей он все же должен пропустить, сосредоточив силы на нападении. Довольно точно определив направление, в котором к нему летели печати, Шен сконцентрировал духовную силу в управляющем жесте и послал туда бессмертный меч. Из-за этого он на мгновение открылся, ожидая столкновения с печатью, которая должна была ударить в спину. Но в следующее мгновение почувствовал, как сильные руки хватают его за плечи и опрокидывают на землю. Мир перевернулся, а острые камни через одежду впились в его спину. Он увидел горящие золотом глаза Ала, нависающего над ним, и оранжевые брызги печати, разбившиеся о спину ученика и праздничными искорками опускающиеся на землю.

Шен замер, не в силах отвести от этой картины взгляд, но со стороны, куда он послал меч, послышался приглушенный писк, заставляя Шена прийти в себя и вспомнить, что вообще-то он не фейерверк смотрит, а все еще участвует в битве.

– Демнамелас тебя побери, как же больно! – пропищал голос. – Немедленно все сюда!

Шен почувствовал, как в стороне, на вершине кратера, словно точки, стали вспыхивать заклинательские ауры.

– Стреляйте! – закричал голос.

Шен попытался оттолкнуть Ала, чтобы вернуть свой меч и с его помощью сбить летящие в них стрелы, но ученик не сдвинулся с места и навалился на Шена с такой силой, что тот не мог пошевелиться. Ранее ситуация оставалась приемлемой, но теперь Шена