Увидев во взгляде Мередит облегчение и неуверенность, Мэттнахмурился:

— Или все-таки я…

— Что именно?

— Подозреваемый в убийстве… в твоих глазах?

— Нет, конечно, нет!

Нервно откинув волосы со лба, Мередит вновь отвела глаза, нев силах прекратить допрос и в то же время ненавидя себя за неуместноенедоверие, которое побуждает ее доискиваться до истины.

— Прости, Мэтт. У меня был ужасный день. Повернувшись, онапристально вгляделась в него, наблюдая за сменой выражений на любимом лице, идобавила:

— Отец убежден, что кто-то со дня на день сделает попыткузахватить нашу фирму.

Лицо оставалось непроницаемым, бесстрастным… настороженным?

— Он считает, что бомбы подкладывали по приказу человека иликомпании, которая намеревается захватить нас.

— Возможно, он прав, — согласился Мэтт, и по холодному,сдержанному тону Мередит сообразила, что Мэтт начинает понимать, кого считаютвиновным, и презирает ее за это.

Совершенно раздавленная этими мыслями, Мередит вновьотвернулась, и взгляд ее упал на снимок родителей Мэтта, сделанный в деньсвадьбы. Такое же фото было в одном из альбомов, который она уложила в коробкув тот день на ферме. Фотографии… Имена под ними… Имена. Девичья фамилия егоматери Коллер! «Коллер траст» купила векселя «Бенкрофт энд компани». Не будьМередит так расстроена всеми неприятностями, давно догадалась бы.

Боль предательства пронзила сердце тысячью иззубренныхржавых ножей.

— Фамилия твой матери Коллер, верно? — тоскливо-глухимголосом пробормотала она. — «Коллер Траст»— твоя компания?

— Да, — признал Мэтт, пристально наблюдая за Мередит, словноне понимал, почему она так ведет себя.

— О Боже! — выдохнула она, отступая. — Значит, это ты скупилнаши акции и займы? Что ты намереваешься делать — предъявить векселя к оплате изахватить нас, если не отдадим долги вовремя?

— Какая чушь! — пожал он плечами, но голос звучал состранной настойчивостью. — Мередит, я пытался помочь тебе.

— Как именно? — вскрикнула она и, обхватив себя руками,отпрянула:

— Скупая наши векселя и акции?

— И то и другое.

— Лжешь! — крикнула она и в этот момент с ослепительнойясностью поняла все, и безрассудная одержимость страстью уступила местомучительной реальности. — Ты начал скупать акции после того обеда в ресторане,как только обнаружил, что мой отец повлиял на решение комиссии. Я видела даты.Ты вовсе не пытался помочь мне!

— Тогда — нет, — ответил он с отчаянной искренностью. —Первый пакет акций я купил, намереваясь накопить достаточно, чтобы получитьместо в совете директоров или контрольный интерес.

— И с тех пор продолжаешь приобретать их, — вскинуласьМередит. — Только теперь эти акции стоят тебе гораздо дешевле, потому что послеистории с бомбами упали в цене. Скажи мне правду, — дрожащим голосомпотребовала она, — истинную и полную правду. Это ты приказал убить Шпигальски?И стоишь за всеми так называемыми угрозами террористов?

— Нет, черт возьми!

Дрожа от ярости и муки, Мередит не обратила внимания на егослова.

— Первый случай шантажа случился на той же неделе, когда мыобедали и ты узнал, что по вине отца комиссия тебе отказала! Странноесовпадение, не правда ли?

— Я не виновен во всем этом! — настаивал он. — Послушайменя! Если хочешь знать всю правду, я ничего не скрою. — И уже мягче спросил:

— Ты выслушаешь меня, дорогая?

Предательское сердце вновь бешено заколотилось от звуковголоса, назвавшего ее «дорогой», от блеска этих серых глаз. Мередит кивнула,хотя знала, что не сможет поверить ему до конца, ведь Мэтт так умело и такмного скрывал от нее.

— Я уже признался, что начал покупать ваши акции, чтобыотомстить Филипу. Позже, уже после твоего приезда на ферму, я начал понимать,что значит для тебя универмаг, и сообразил также, что когда твой отец узнаетправду, сделает все возможное, чтобы разлучить нас. Нетрудно было предвидеть,что раньше или позже он заставит тебя выбирать между мной и им. Пост президента«Бенкрофт энд компани» или ничего, если выберешь меня. Я решил продолжатьскупать акции, чтобы помешать ему сделать это. Если бы я успел получитьконтроль над советом директоров, он никогда бы не посмел тебе угрожать: ведьосновной пакет акций был бы у меня.

Но Мередит по-прежнему недоверчиво смотрела на него, ненаходя в сердце прежней веры, полностью уничтоженная услышанным.

— Но ты, конечно, не мог открыть мне свои благородныемотивы? — презрительно оглядев его, осведомилась она.

— Не знал, как ты это воспримешь.

— А вчера ты допустил, чтобы я как полная идиотка свосторгом рассказывала о нашем новом кредиторе «Коллер траст», отлично зная,кто владеет этой компанией.

— Я боялся, что ты посчитаешь это милостыней.

— Не настолько я глупа, — отрезала она, хотя голос дрожал ислезы обжигали глаза. — Это не милостыня, а блестящий тактический ход. Тыпригрозил отцу, что когда-нибудь купишь его с потрохами, и теперь выполняешьобещание! С помощью бомб и моей глупой, слепой любви!

— Знаю, это выглядит именно так…

— Потому что это именно так! — вскричала она. — С того днякак я приехала на ферму, чтобы рассказать, как все было в действительностиодиннадцать лет назад, ты беспощадно и бессовестно использовал все рассказанноемной, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу! Ты лгал мне…

— Никогда!

— Значит, намеренно вводил в заблуждение, а это то же самое!Действовал нечестными методами, и ожидаешь при этом, что я поверю в чистотутвоих намерений?! Так вот, я не настолько глупа!

— Опомнись, Мередит, не делай этого с нами, — хриплопробормотал Мэтт, с мучительным отчаянием сознавая, что вновь теряет ее.

— Одиннадцать лет предательства вновь встали между нами.

Каким-то уголком души Мередит не верила в обман. Она твердознала лишь то, что мошенник адвокат, о котором Мэтт обещал позаботиться, убит,а ее отец, вставший на его пути, вот-вот станет марионеткой, пляшущей наверевочке, конец которой держит Мэтт. Ей тоже предназначена эта участь.

— Докажи мне! — почти в истерике воскликнула она. — Мненужны доказательства!

Лицо Мэтта напряглось.