Джулиана подошла к Шерри, все еще стоявшей у окна, и сталаспокойно смотреть на флиртующих Стивена и Монику.

— Джулиана, я должна объяснить, почему сказала вчера графуЛэнгфорду о своем особом к нему расположении.

— Вы ничего не должны объяснять, — заявила Джулиана, и Шеррипочувствовала себя семнадцатилетней простушкой, а не гувернанткой.

— Нет, должна, — упрямо проговорила она. — Я знаю, что вашамама имеет виды на лорда Уэстморленда, и вас наверняка удивляет, почему… почемуя вела себя с ним в такой откровенно развязной манере.

Ничего не ответив на это, Джулиана заговорила о другом.

— Некоторое время назад, меньше чем за неделю до вашегоприезда, мама была в полном расстройстве чувств.

Ухватившись за новую тему разговора, как утопающий засоломинку, Шеридан весело спросила:

— А что послужило причиной ее расстройства?

— Объявление в газете о помолвке Лэнгфорда.

— Ах вот оно что!

— Да. Его невеста — американка. Смешавшись под пристальнымвзглядом фиалковых глаз Джулианы, Шерри промолчала.

— О ней распространились кое-какие слухи, а вы знаете, чтомама обожает сплетни о высшем обществе. Говорили, будто у его невесты рыжиеволосы — огненно-рыжие и граф зовет ее Шерри. Еще говорили, что после ушибаголовы она потеряла память, но уже находится на пути к выздоровлению.

Шеридан сделала еще одну попытку рассеять подозрения девушкии спросила:

— А зачем вы мне все это рассказываете?

— Чтобы вы знали, что можете рассчитывать на мою поддержку.И еще потому, что нас пригласили сюда исключительно из-за вас. Я видела реакциюлорда Уэстморленда, когда он заметил вас вчера у пруда. Удивляюсь, как это мамане почувствовала, откуда ветер дует.

— Он больше не дует, — в сердцах сказала Шеридан. — Теперьвсе кончено. Навсегда.

— Они вас знают? — Джулиана кивком указала на Монику иЖоржет.

— Нет, нам не приходилось встречаться, когда я была… —Шеридан едва не сказала «Чариз Ланкастер», но вовремя спохватилась.

— Когда вы были его невестой? Шеридан со вздохом кивнула.

— Хотите уехать отсюда прямо сейчас? Шеридан душилистерический смех.

— Если бы я только могла, то сделала бы это не задумываясь.Джулиана повернулась на каблуках и быстро пошла к двери.

— Собирайтесь, — заговорщически усмехнулась она.

— Постойте, что вы намерены предпринять?

— Отведу папу в сторону, скажу, что мне нездоровится и выдолжны проводить меня домой. Мама ни за что не согласится уехать пораньше, ноне захочет, чтобы Лэнгфорд увидел меня хилой и больной. Вы не поверите, — несдержала она улыбки, — она до сих пор, несмотря ни на что, надеется, что он сминуты на минуту объяснится мне в любви.

Девушка уже вышла в коридор, когда Шерри окликнула ее:

— Вам не трудно попросить герцогиню повидаться со мной,прежде чем мы уедем?

— Все женщины, кроме дам Лэнгфорд и мисс Чарити, только чтоотправились в деревню.

Шерри не хотела выглядеть в их глазах неблагодарной иуехать, не попрощавшись, как в день венчания, когда она сбежала тайком. Теперьона просто скажет, что ей надо уехать.

— В таком случае попросите, пожалуйста, мисс Чаритиповидаться со мной. — И когда Джулиана кивнула, она добавила:

— Только не говорите о том, что мы уезжаем, никому, кромевашего отца. А графу я сама все скажу. Прямо в глаза.

У мисс Чарити вытянулось лицо, когда Шеридан объявила, чтоуезжает.

— Но ведь у вас не было возможности объясниться с Лэнгфордомнаедине, — сказала она.

— Этой ночью у меня была такая возможность, — с горечьюзаметила Шерри. И, укладывая в чемодан те немногие вещи, что взяла с собой,указала на окно:

— И вот что из этого получилось.

Чарити подошла к окну и бросила взгляд на двух дам, изо всехсил кокетничавших с графом.

— До чего же отвратительными бывают мужчины! Бедные женщиныиз кожи вон лезут, чуть ли не облизывают его, а ему до них и дела нет.

— До меня ему тоже нет дела.

Чарити опустилась на стул, и Шерри с горечью вспомнила ихпервую встречу. Эта пожилая дама показалась ей тогда похожей на фарфоровуюкуклу. То же ощущение возникло у Шерри и сейчас, только у куклы в эту минутубыл несчастный, озабоченный вид.

— А вы объяснили ему причину своего исчезновения?

— Нет.

— Тогда объясните мне.

Застигнутая врасплох, Шерри сказала:

— Вчера я рассказала вам почти все. Я ни разу не усомниласьв том, что я Чариз Ланкастер, но вдруг появляется настоящая Чариз и обвиняетменя во всех смертных грехах, грозит все рассказать Стивену. Я испугалась иубежала, но еще до этого поняла, что меня опутали паутиной лжи. Ведь Чариз былапомолвлена с бароном, а не с графом, и ее жениха звали Берлтон, а неУэстморленд. Мне необходимо было во всем разобраться, и, мучимая сомнениями, ярешила пойти к Николасу Дю Виллю. И от него узнала всю правду.

— Что же он вам рассказал, дорогая?

Шеридан тяжело было вспоминать о том, что она узнала от ДюВилля, и она отвернулась к зеркалу, сделав вид, будто поправляет прическу.

— Все, начиная с гибели лорда Берлтона и кончая тем, почемуСтивен счел своим долгом найти для меня, то есть для Чариз Ланкастер, другогожениха. Он рассказал мне все, — закончила Шерри, проглотив комок слез,подступивших к горлу, когда вспомнила, что именно из-за своей наивности идоверчивости отдалась ему, забыв о женской гордости. — Он даже объяснил мнесамое непонятное во всей этой истории, хотя вчера вам всем удалось убедитьменя, что это не так.

— Что вы имеете в виду? Девушка горько усмехнулась:

— Неожиданное предложение Стивена обвенчаться, когда мы былив Альмаке. Как раз в тот день он получил известие о смерти отца Чариз. И изжалости счел своим долгом жениться, не питая ко мне никаких чувств.

— Очень некрасиво было со стороны Николаса представить все втаком свете.

— Мне самой следовало догадаться. Но я вела себя как дурочкас графом, который как ни в чем не бывало флиртует сейчас с этими женщинами.