Возле конторы меня перехватил старик-хозяин. Он, словно в панике, выскочил из калитки, дернул за руку и втащил в сад. Крепкие, цепкие пальцы. (А у Юлия кости тяжелые, угловатые, но какие-то ужасно жалкие) «Ты что, – хрипел хозяин, – ты что, ты что делаешь?» Я показал ему обе записки от Аниты, напомнив, что третья наверняка в штабе. «А ты что же, ты! Теперь весь город узнает, а ты и не виноват?» Я попросил его сказать, в чем моя вина. «Ты! На дуэль… – хрипел он. – Да я тебя на дуэль вызову!» Мое веселье вспенилось и чуть не прорвалось смехом. «Ладно, убейте. Внучка порадуется, что не достался я никому». Он схватился за голову. «Ребенок мучится, весь город узнает, а ты, ты не женишься!» Я категорически подтвердил: нет. «Она под присягой скажет, что ты к ней приставал!» Я пожал плечами. Детей к присяге не приводят. «Как теперь жить! – шепотом кричал он. – Она грозит, что донесет! Да я сам на тебя донесу! Не позволю!» И этот чего-то не позволит. Я вздохнул и сокрушенным тоном приступил к расправе. В городе беда. Человек пропал без вести. Первая степень опасности. Прибыл вооруженный отряд. Неизвестно, чем кончится. А он в такое время угрожает мне дуэлью. И хочет обмануть доносом штаб поиска. «Хоть поговори с ней!» – вскрикнул он. Нет и нет. В сущности, любой разговор между нами прекратился со словом «донос». Как и мое сочувствие девочке…

Интересно жить – это очень утомительно. Глоток коньяка не взбодрил, а заплел ноги. Я устал до головокружения. И вчера был тяжелый день. Уснуть бы. Но у Карло заседал наблюдательный комитет, сформированный группой граждан по всем бюрократическим правилам. Заглянув в листки протоколов, я вынес приговор – руководителя срочно поменять. Марте нельзя. Почему? Потому. Нужен уважаемый мужчина в годах. Например, Карло. Или сами решайте, но сейчас же.

Граждане послушались. Новым руководителем выбрали Карло. Забавно, как взлетел мой авторитет. Мои бюрократы, по протоколам судя, замахивались сместить индюка после отмены первой степени опасности. Они все-таки настояли послать телеграмму лично капитану с требованием возвращаться немедленно. Одним глазом читал, другим ухом слушал. Волк, зверь, оборотень! Подумал было, что обсуждают сплетню, но вдруг оказалось, что серьезно: в одном из поисковых отрядов застрелили громаднейшего волка, который средь бела дня на людей кинулся.

Сразу вспомнил: когда заблудился, то прилег на горной полянке, словно в ботаническом саду. А бешеный волк уже рыскал. Фу, кошмар. Даже тошно стало. Но все-таки слухи о чудище растут не отсюда. Или не только…

Слишком длинный день. Кажется, оставалось много вопросов, но я, как старый Юлий, чего-то не мог сообразить. Внутренний голос нашептывал, что события кончатся ничем. Может быть, когда-нибудь через год найдут мертвое тело, но так и не поймут, чье. Или где-нибудь в столице задержат пропавшего, а он расскажет совсем простую историю, даже не криминальную. Индюка вряд ли сместят, хотя граждане-наблюдатели правы: поиск он организовать не сумел, и вызванная подмога не помогла.

Золотистый, хлебный запах дохнул из кружки. Марта принесла мне пиво и тарелку с горячей курятиной в сыре. Вся мужская часть народа возжелала пива. Наверное, чтобы лучше прочувствовать, что мы-то живые.

– Ты все еще думаешь, что я тебя не люблю? – спросил язык, который сегодня сам выбирал, что говорить.

Марта чуть улыбнулась. Быстро, благодарно прикоснулась к плечу. Решила, что утешаю и поддерживаю. Доложила, кто где находится – Герти, Юджина, Старый Медведь… Приехала Нина. В такое время надо быть вместе. Вернулась первая группа лазутчиков. Гай передал, что вернется с последней. Но вот беда: Санди не нашелся – к бабушке в больницу заходил и опять исчез, она его не поймала.

Сумерки внезапно сгустились, а на лица лег красный отсвет.

– Ну и заря! – ахнул кто-то. – Свеклу режут, сок течет!

Вдруг из переулка вывернулась фуражка, вслед за ней три нарукавные повязки. Красная надпись расплывалась на белом. Марта зашептала: «Милый, вернись скорей, помоги Карло, они нарочно привязываются, ты лучше всех с ними справляешься…»

Затылком чувствуя неприятные взгляды патрульных, еле удержался, чтобы не обернуться. В локанду, к счастью, они не зашли. Выпивать и болтать с ними – нервы не выдержат. Я сел у двери, чтобы входящие сразу сталкивались со мной, взял стопку бумаги и начал записывать события бесконечного дня.

Карандаш выпал из пальцев. Кажется, я задремал и собрался исправлять человечество… Попросил кофе, сходил умыться. День не кончается. Надо дождаться Гая и вместе с ним послушать стариковы сны. Или завтра утром. На сегодня хватит. Дедуня новый сон смотрит.

Но допустим, в роковую ночь там прошли именно эти трое. У Ларса были деньги. В поясе, конечно. Пусть старик вспомнит пояс. Куда и зачем мог идти Ларс с индюком вместе, ночью, в тайне – и с деньгами, которые здесь считаются немалыми? Может, у Ларса с индюком и раньше были финансовые секреты… Шли – не прятались. Но спешили… Почему заторопились посреди ночи? А вот почему. Была гроза с ливнем, они пережидали. Значит, требовалось ехать за город. Или знаменосец так сказал, чтоб выманить его. Почему же пешком шли? Тоже разгадаем. Они сидели в том самом доме за высокой оградой, куда меня вызывал индюк, – в гражданской экспедиции. Или у индюка на квартире. Втроем что-то обсуждали и ждали условленного часа. А лошади были в конюшне на окраине. Наверное, не у шоссе, а возле какой-то другой дороги. На стрельбище, вот где. С лошадьми оставался кто-то из индюшат-гвардейцев. Нет, мальчишку-ополченца посвящать в такое дело нельзя. Значит, без помощников обошлись. Надо ли на стрельбище из экспедиции идти мимо старикова окна? – уточнить. Ларс доверял индюку, был уверен в себе, никого и ничего не боялся. Как только отъехали подальше… выстрел в спину. Страшный роман окончен. Концы с концами… не очень вяжутся. Утром на свежую голову обдумать снова…

Не поверю о Ларсе… да и об индюке тоже. Хотя почему? Одного совсем не знаю, другого считаю способным на все. Карандаш замер и последние слова зачеркнул. «Способен на все» – это из пиратского романа. Я совсем засыпаю. Когда же вернутся наблюдатели?

Сразу и появились, как будто услышали. Суровые. Перевели в больницу арестованного Ксана. Он сильно избит, вот медицинское заключение, вот свидетельство наблюдательного комитета. Знаменосец в отчаянии, обещал строго разобраться. Виновные бормочут, что первый начал. Гады, избили нашего! Вчетвером на одного! Но он им тоже вломил…

– Почему их называют новыми людьми? – спросил я, вспоминая предсказание «стрелять в толпу». – Кто они такие? Откуда?

Издалека. У самой Реки две большие деревни объявлены городами. Недавно, месяца не прошло. Туда начальниками безопасности назначили двух братьев-близнецов, они приехали из метрополии вместе со своей гвардией. Вот их-то знаменосец и вызвал. Почему? Говорит, что обоих знал раньше. Опытные, мол, надежные. А сколько людей в подмоге? Всех с начальством двадцать пять.

Сначала подумал – мало, потом – много. Что-то странное мигало в этой цифре.

Отчитались перед Карло, подшили протоколы. На сегодня все. Последнюю группу лазутчиков скоро отпустят. Их задержали на всякий случай. В штабе остаются дежурные, а здесь в комитете подежурит сам Карло. Остальные – по домам.