В той стремительности, с какой они прильнули друг к другусквозь решетку, было что-то отчаянно-детское. Оба и впрямь чувствовали себязаплутавшими в чащобе ребятишками, которые, после долгих слез и безнадежныхауканий, наконец-то обрели товарища по несчастью, и хотя им сразу стало легче,ибо разделенная на двоих ноша гнетет вполовину меньше, все-таки они еще гляделидруг на друга с опаскою, словно бы не могли до конца поверить, что и впрямьвидят того, кого видят, а не морок, не наваждение. Слишком уж невероятной былаэта встреча!

Они беспрестанно целовали друг друга и называли ласковымиименами, но ни разу не сомкнулись их губы, а в нежных словах самый пристрастныйнаблюдатель не нашел бы и намека на другую любовь, кроме той, которая можетсоединять брата с сестрой. Если они и не ощутили себя счастливее, ибо слишкомсильно кровоточили их сердца, все же они чувствовали, что стали вдвое сильнее,словно бы не трепыхались они оба, цепляясь друг за дружку, в темном, бездонном,чужеземном канале, а утвердились на крохотном пятачке, где вокруг них была всяих далекая страна или, по крайней мере, их родимые места с речками Каширкою иКазаркою, с Извольским и Казариным-Кашириным, с полями, садами, лесами,церквами, с русским синим небом и незакатным родным солнцем. Tеперь они знали,что одолеют все, и когда князь Андрей вцепился в решетки и рванул их, он немалоудивился, что они не сломались, будто прутики, потому что ощущал он в себе вэтот миг несказанную силу.

– Бесполезно, – вздохнула Александра. – Я трясла, билась,рвалась… Крепкие решетки. Тут же прежде был склад, а значит, сделано все насовесть. Но ты не отчаивайся, тебе надо только выбраться на сушу и войти вздание. Оно заброшенное, никто тебя не остановит. Главное дело, не заблудись,там такой лабиринт… Он меня не на ключ запер, а только засовом заложил. Ключ уних, по счастью, в замке сломался, они, уходя, ругались, вот, мол, незадача, апотом Фессалоне засмеялся: хорошо еще, дескать, что теперь ключ сломался, а некогда Маттео двери отворял, чтобы своего господина на волю выпустить!

Князь Андрей тряхнул головой, пытаясь хоть что-то понять вэтой скороговорке, обрушившей на его голову новые имена и сведения. Впрочем,про Фессалоне он уже слышал… но при чем тут Фессалоне?

– Как же он мог уйти, этот чертов Бартоломео? – сказал он. –Я так понял, что вас заперли всех вместе.

Настал черед Александры вытаращивать глаза. Во-первых,оттого, что Андрею знакомо это ненавистное имя. Во-вторых, что он посвящен в еезлоключения. Тут он заговорил вновь, и она поняла, что предел изумлению еще нескоро настанет:

– Скажи хотя бы, удалось тебе завладеть этими растреклятымибумагами, из-за которых заварилась вся каша?

– Нет, – пролепетала она. – Их здесь и не было никогда, ониведь в палаццо Фессалоне, в тайнике… – И засмеялась: – Ты давно в Венеции?Неделю, две? Когда ты все успел разузнать, от кого?!

– Не две недели, а два часа, – честно признался князьАндрей. – Узнал же обо всем еще раньше, из письма Лючии, а сегодня столкнулсянос к носу – с кем бы ты думала? С ее гонителем, с этим чудовищем, с этимдьяволом в образе человеческом, с этим чернолицым уродом Ло…

Он осекся, заметив, каким опасным огоньком вдруг блеснулиглаза Александры. И задумался, впервые задумался над тем, что не только вРоссии, верно, происходили события, лицевая сторона которых надежно скрывала идаже искажала ту, что таилась с изнанки. Да, это он теперь понял. Не понималтолько, как мог перепутать сестер. Теперь он ни за что не принял бы одну задругую. Лючия – она такая нежная, мягкая, робкая. А в Александре молниямипроблескивает некая тайная сила, отвага полуобнаженного клинка. Трудноповерить, что это она только что плакала и взывала о помощи!

– Позволь, – заикнулся князь Андрей, – но разве не онобошелся с тобою так бесчеловечно? Разве не он тебя запер здесь? Я же довольнодолго стоял возле него в том кабаке и слушал его отрывочные восклицания, преждечем отважился заговорить и предложить помощь! Я помню… да, я помню, как онбормотал: Чезаре оказался прав! Преступница, предательница! Она погибнет вместес этим негодяем!

– Погоди, – прервала Александра. – Я что-то не пойму.Значит, Чезаре выследил меня, когда я сюда пошла? О черт! Ничего не могло бытьхуже! Я-то ведь попалась на удочку и была уверена, что иду за бумагами Байярдо…ну, Анджольери, это все равно. А Маттео завлек меня сюда обманом, и ключ,который я стащила у Чезаре, был вовсе не ключом от тайника Фессалоне! Онизакрыли меня здесь, а сами ушли, оба, вместе. Но мне кажется, с ними был ещекто-то, потому что я отчетливо слышала шелест платья, когда шла сюда. И потомФессалоне с кем-то шептался, я слышала нежный голос, о чем-то его умоляющий.Может быть, она просила обойтись со мною мягче, отпустить? Но он не могпростить мне того, что я дважды предала его в руки Чезаре. Он даже ничего неслушал: схватил меня, втолкнул в эту каморку… Я тут полночи проплакала, преждечем отыскала ход вниз, к окошку, и начала кричать! Значит, у Фессалоне былакакая-то сообщница… – пробормотала Александра задумчиво – вдруг возбужденновскричала: – О, погоди! Кажется, я начинаю понимать! Ну конечно! Если Чезареследил за мной, он мог видеть, как я вошла сюда с Маттео, а потом старикпоявился в сопровождении Фессалоне и какой-то женщины. Было уже темно, он могне разглядеть в точности и принял ее за меня. И решил, что я по доброй воле выпустилазлодея. И он сообщил об этом Лоренцо, они пошли за ними и заперли в тайнике.Фессалоне, Маттео и ту даму. Да, я почти уверена, что все было именно так!

Александра с облегчением рассмеялась, не обращая внимания,как вдруг побледнел князь Андрей.

– Ну, если я права, то Лоренцо недолго будет на менясердиться. Достаточно появиться перед ним. И ты засвидетельствуешь, что спасменя из этого подвала, а вовсе не из тайника треклятого Бартоломео. К тому же,можно будет пойти туда и убедиться, что его добыча все еще на месте и никуда неускользнула. И тогда не только Лоренцо поверит, что я ему никогда не лгала, нои Чезаре тоже вынужден будет в это поверить. А самое главное… – Она дажевзвизгнула от восторга, пораженная и воодушевленная внезапной догадкой: –Самое-то главное, что ты здесь! И сможешь засвидетельствовать Лоренцо, что я –Александра Казаринова, а никакая не Лючия! Уже надоело, что меня все за неепринимают. И теперь наконец-то все разъяснится! А кстати! Тебе привелосьвстретиться с Лючией в России? Ты знаешь, где она теперь?

Князь Андрей ответил не сразу, и заболтавшаяся Александра,удивленная этим молчанием, наконец-то взглянула на него внимательнее, увидела,как помертвели его черты, и испугалась… так вдруг чего-то испугалась!