если и способны, то применяют такие заклятье крайне редко. Их манифесты должны заметить все, в чём смысл применять магию, если это останется в тайне? Тем не менее тот, кто порвал верёвки, решил скрыть причастность магии, предпочитая выставить всё несчастным случаем. Но зачем?

Дэн покачал головой, кто станет скрывать себя? Только тот, кто боится. Значит, колдовал тот, кто испытывает страх перед самой магии и своим отношением к ней, или тот, кто боится, что его обнаружат. Или тот, кто совмещает в себе и то, и другое. Ведь страх магии может развить страх того, что кто-то когда-нибудь узнает о ней. А если магией обладает кто-то, кто вырос среди людей её презирающих, то он непременно станет скрывать свои силы и то, как он их использует.

В тот день на улице находилось всего несколько десятков человек. В основном служащие, которые до этого закрепляли верёвки. Но стал бы взрослый действовать таким образом? Ведь если он боится своих сил, то не решился бы рисковать просто так. Обрушение бочек не имело смысла. Ведь они максимум сильно стукнули бы драконов, оставили им синяки, шрамы, может быть, переломы, но не более того. Стоит ли рисковать своей безопасностью ради пары легких повреждений?

Падение бочек больше походило на детскую шалость. Что-то, что призвано скорее унизить, чем навредить физически. Когда-то Дэн тоже был ребёнком, и притом довольно нелюдимым. Ему больше нравилось общество книг, чем своих сокурсников. Те, в свою очередь, отвечали ему насмешками. Однажды сокурсники даже облили его холодной водой. Случилось это на второй год обучения, но Дэниэль до сих пор помнил все ощущения. Медведь, вероятно, испытал нечто похожее, когда его облили вином. Хотя вино предпочтительнее холодной воды.

Произошедшее с бочками напоминало детскую шутку, жестокую, но всё-таки почти безобидную. В тот момент во дворе присутствовало всего два ребёнка. И если верить в то, что для магии нужен хотя бы зрительный контакт, по крайне мере, в столь юном возрасте, то колдовать мог только один единственный человек — Оскар Рей.

Сжав что есть силы канат, Хоровиц отбросил его на край стола. Всё это он и так знал. Подобной тропой его мысли шли далеко не в первый раз. Настоящий вопрос состоял в другом: почему Оскар решил использовать магию именно в тот момент? Данную каверзу наверняка не планировали заранее. В противном случае, мальчик бы подготовился гораздо лучше. Как минимум нашёл убежище, где никто не обратил бы на него внимание. Таким образом, если это не было двойным блефом, то очевидно что-то заставило его действовать. Единственным, что приходило дракону на ум, и что в равной мере казалось ему логичным и странным — это его разговор с Медведем. А говорили они тогда о Манороке и Роталлебе.

Могло ли это спровоцировать Оскара? Конечно. Но тогда остаётся вопрос, почему? Почему маг, который боится себя и своей силой стал колдовать у всех на виду? Почему именно в тот момент? Мог ли он быть как-то связан с Манороком и Роталлебом? И если да, то как тесно?

Собственно говоря, именно последние два вопроса и мучили Дэниэля. Ведь именно на них он так и не смог найти ответа. И именно этот ответ был в несколько раз важнее остальных. В который раз за последние недели мужчина обдумывал свои выводы. Раз за разом он задавал одни и те же вопросы и давал на них одни и те же ответы. Как итог, Дэн в отличие от Медведя и Дендра уверился, что во всём деле замешаны маги. И его знатно раздражало то, что лекарь и Бэр в конце концов списали всё на плохие условия хранения канатов. В них нет магии… Как вообще можно судить об этом? Как об этом могут судить те, кто видел магию лишь издалека?

Дэн надменно фыркнул, ему стоило самому найти ответы на все вопросы. Но вот беда, Аластор отправлял его в Арлеон, где Хоровицу предстояла встреча с Генералом и королевой Илизабет. Комендант крепости хотел обсудить все возможные пути развития событий. Казнь прошла несколько дней назад, как только закончились дожди. И с тех пор шпионы Бэра регулярно доносили, что маги что-то планируют. На удивление, в Каннингеме к казни отнеслись очень спокойно. Что, впрочем, могло служить как положительным, так и отрицательным сигналом. В общем-то Дэна это не особо волновало. В городе находился свой небольшой гарнизон, который обеспечивал спокойствие на улицах. К тому же, путь из крепости до Каннингема по воздуху занимал всего пару минут. Посему Дэн не видел в этом достойную причину лететь в столицу Дрейка, тем более сейчас, когда он наконец-то приблизился к разгадке.

Конечно, Аластор хотел узнать мнение королевы не только относительно казней, в гораздо большей степени его тревожили Манорок и Роталлеб, вернее, то, что они несли с собой. Шпионы донесли о консилиуме магов, который состоялся на следующий день после казни. Что бы колдуны ни решили, это наверняка было связано с Королём и Воином. Аластор хотел знать, что ему делать. Ведь с одной стороны, всё говорило, что это обычные слухи, с другой — маги как-то странно оживились. И это само по себе не сулило ничего хорошего. Разумеется, Дэн соглашался с тем, что узнать имена Манорока и Ротеллеба и то, насколько они реальны, им бы не помешало. Но ответы, по его мнению, находились не в Арлеоне, а в Серой Башне.

Встав из-за стола, мужчина подошёл к окну и посмотрел в сторону Пустоши. Перед ним открылся прекрасный вид, который всегда навевал мысли о доме. В идеальном мире, если бы такой существовал, Дэниэль бы жил вместе с семьёй в небольшом домике на окраине города. Мать бы пекла вкусные пироги, а отец водил бы его в лес. Потом Хоровиц бы встретил прекрасную девушку, полюбил бы её, женился бы на ней… На такую жизнь Дэн с радостью променял бы и свою должность, и способность превращаться в дракона.

В начале карьеры Первый рыцарь часто погружался в эти мечты, но теперь просто любовался закатом. Где-то на западе персиковое солнце опускалось за припорошенные снегом чёрные тени скал. На востоке в рыжем мраке утопал лес. Снег, лежащий на ветвях и склонах, красиво сверкал в полупрозрачных лучах.

И вдруг Дэниэля осенила одна мысль, о которой он до сих пор не задумывался: Оскар стоял не один. Вместе с ним был второй мальчик. Высокий и рыжеволосый. А что если он тоже замешан? И что если он так же