они обе выдохнули с облегчением: так или иначе они снова выбрались.

– Я впервые слышу о том, что ты сейчас рассказала, от кого ты все это узнала? – спросила Вэй Инло, хотя ответ ей был известен заранее.

Уж кто-кто, а она отлично знала, что Чэньби не реинкарнация великой княжны Хэань. Но все, что могла изобрести Инло, – это пара точек, которые могли обмануть вдовствующую императрицу на несколько минут. А вот сегодняшняя речь Чэньби могла заставить мать императора поверить в их историю на всю жизнь…

Разумеется, Чэньби без тени колебаний ответила:

– Император!

Сердце Вэй Инло сжалось: значит, ее догадка была верна…

– Его величество боялся, что правда выйдет наружу, и специально мне все рассказал! – Жун, кажется, не заметила расстроенного вида Вэй Инло и изобразила серьезную манеру Хунли: – «Запомни, Чэньби: когда нужно было пить лекарства, маленькая Хэань кричала, и мать-императрица велела расставить в ее комнате множество стеклянных фигурок тонкой работы, чтобы их звон отвлекал внимание девочки, так что комната казалась хрустальной. Хэань была очень привязана к своей кормилице – нянюшке Вэнь – и искала ее каждый вечер, никто другой не мог ее успокоить. А еще императрица сделала специально для Хэань марионетку, чтобы порадовать малышку…»

С ничего не выражающим лицом Инло сказала:

– Император очень добр к тебе.

– Ты тоже ко мне добра. – Чэньби резко повернулась к ней и посмотрела с искренним восхищением. – Тебе пришлось солгать ради меня, я не могла тебя раскрыть! Ты защитила меня, значит, и я должна защищать тебя. Не переживай, я отлично справлюсь и не останусь перед тобой в долгу!

Вэй Инло вяло хмыкнула: она не приняла слова младшей супруги всерьез и уж точно не могла себе представить, как именно та собирается отплатить ей в будущем…

Глава 174. Мускусные пилюли

В павильон Чэнцянь наведалась нежданная гостья.

Во взгляде императрицы-преемницы читалось презрение:

– Младшая супруга Жун, что привело тебя ко мне в такой спешке?

Императрица не могла понять, ей только кажется или Чэньби стала еще красивее?

Другие женщины с возрастом начинали выглядеть старше: кто-то седел, у других появлялись морщинки у глаз. Даже у самой императрицы-преемницы из-за множества забот о дворцовых делах в волосах появилось несколько белых нитей. А стоящая перед ней женщина, хотя ей было почти тридцать, не проявляла никаких признаков старения, день ото дня она становилась лишь красивее и свежее, и от одного взгляда на нее императрица-преемница чувствовала ревность и страх.

Чэньби вежливо приветствовала ее:

– Доброго дня, госпожа императрица. Я пришла, чтобы разобраться с одним недоразумением.

Сянь обрела обычную уверенность в себе и усмехнулась.

– Мы с тобой не общаемся, какие же между нами могут быть недоразумения?

Чэньби покачала головой.

– И все-таки недопонимание между нами есть. Вы ошибочно полагаете, что я соперничаю с вами за внимание императора и угрожаю вашему положению.

И это она считает недоразумением? Императрица сказала чуть насмешливо:

– Младшая супруга Жун, как только ты вошла в гарем, император, несмотря на всеобщие возражения, отстроил для тебя павильон Баоюй. Три месяца ты среди нас, и император посвящает тебе все свое внимание, не считаясь с обидами всех прочих супруг и наложниц. А теперь ты приходишь ко мне и заявляешь, что все это недоразумение. В жизни ничего забавнее не слышала.

– Госпожа императрица, я никак не могла понять, почему вы с вашим высоким положением снисходите до того, чтобы устраивать мне неприятности. Но теперь я немного лучше разобралась в нравах Запретного города и осознала, в чем дело! Вы боитесь, что я воспользуюсь любовью императора, рожу ему наследника и повторится беда, случившаяся с Тайцзунвэнем!

– Не понимаю, о чем ты!

– Император Тайцзунвэнь без памяти любил свою супругу Хэланьцзу из рода Борджигин и в честь рождения восьмого принца объявил всеобщую амнистию, вызвав тем самым немало волнений. Император Шуньчжи был влюблен в супругу Донгго, считал ее сына, четвертого принца, своим наследником и трижды собирался назначить его своим преемником. А прошлый император, хоть и отличался суровым и безжалостным нравом, так любил свою супругу Нянь, что явно выделял принца Фухуэя и дорожил им больше других! Как знать, что могло бы случиться, если бы эти любимые дети их отцов не погибли молодыми! – Чэньби вздохнула. – А теперь его величество явно выделяет меня, даже сильнее, чем супругу Лин когда-то. И вы беспокоитесь, что, если у меня появится сын от императора, он встанет на пути двух ваших сыновей.

Императрица Сянь фыркнула.

– Надо же, как император тебя избаловал – ты даже осмеливаешься говорить мне подобные дерзости.

Чэньби улыбнулась.

– Раз все дело только в наследниках, то, может, я сумею развеять ваши опасения и вы прекратите чинить неприятности мне и супруге Лин?

– И как ты собираешься их развеять?

Чэньби достала бутылочку с зельем.

– Все говорят, если пить настой мускусной травы, детей не будет. В этой бутылочке таблетки мускусной травы, посмотрите сами!

Изначально Сянь сохраняла хладнокровие, инициатива принадлежала ей, что бы соперница ни придумала. Но, увидев лекарство, ее величество переменилась в лице, вцепилась в подлокотники кресла и крикнула Юань Чуньвану:

– Быстро, останови ее!

Но Чэньби действовала стремительно, как молния: она высыпала себе на ладонь содержимое бутылька, запрокинула голову и закинула все пилюли себе в рот.

Чуньван опоздал и теперь мог лишь ухватить ее за горло в надежде заставить женщину выплюнуть лекарство. Они вступили в схватку, но главный управляющий гарема заметно уступал в силе выросшей в степи Чэньби.

Оттолкнув его, она утерла рот и произнесла с улыбкой:

– Ваше величество, раз у меня не будет детей, вы оставите нас в покое?

Не так страшна красавица, как женщина, безжалостная даже к самой себе.

У императрицы похолодело внутри. Чэньби не просто приняла специальное лекарство, она явилась для этого во дворец Чэнцянь, чтобы вся столица узнала, что императрица завидует ее положению фаворитки. Она загнала ее в тупик. Что об этом подумает император? Что скажет вдовствующая императрица?

Случись с Чэньби в будущем какое-либо недомогание, первое подозрение падет на нее, Сянь.

Какой хитрый замысел и смелое исполнение!

– Лекаря… – Императрица так стиснула зубы от ярости, что едва могла вымолвить слово. Но не успела она закончить фразу, как в зал вошли люди – среди них была служанка Чэньби – Ичжу, – Ли Юй и… Хунли.

В голове императрицы-преемницы мелькнуло: «Все пропало».

Хунли пребывал в ярости, но сейчас было не время давать волю чувствам.