Я медленно встала, контролируя даже движения тела. Мышцыпочти окостенели от адреналина и рвались размяться.

— Но ты его там оставил. Кто спускался туда и накачивалего лекарствами, чтобы он не перекинулся? Райны для грязной работы у тебябольше нет. Кто это был? КТО? — выкрикнула я ему в лицо, и этого гневахватило. Она вылетела из меня, и я уже ничем не управляла, потому что я хотеласделатьбольно Ричарду. Сама хотела.

Я его ударила сжатым кулаком, всем корпусом, вывернув кулак,вложив все в удар. Я ударила, как учили нас бить на уроках боевых искусств,если дело идет всерьез. И метила не в лицо Ричарда, а на два дюйма дальше,внутрь — там была настоящая цель.

И вернулась в защитную стойку раньше, чем Джемиль и Шанг-Дауспели среагировать. Они метнулись ко мне, и другие тоже. Я устроила именно то,чего старалась всеми силами избежать. А в голове у меня Райна смеялась —смеялась над нами всеми.

Ричард перевесился через подлокотник, волосы скрыли еголицо. Сильвия схватила меня за руки выше локтей — я не сопротивлялась. Пальцывпились мне в бицепсы, и я знала, что утром будут синяки — а может, и нет.Может, я их залечу. Джейкоб смотрел на все это с удивлением и радостью.

Оглянувшись, я увидела, что телохранители вступили в драку.Леопарды и крысы рассыпались кругом, волки начали к ним сходиться. Я открыларот что-нибудь заорать, но все перекрыл голос Ричарда.

— Хватит!

От этого одного слова все застыли и обернулись к немупотрясенными лицами. Он стоял перед троном, плечо и грудь измазаны кровью.Половина рта была сплошной красной раной. Раньше я никогда не способна былананести такой удар.

Он сплюнул кровь и сказал:

— Со мной ничего страшного. Некоторые из вас были вэтой подземной темнице. Вы знаете, как это бывало при жизни Райны. Можете ли выобвинить Нимир-Ра за то, что она так отреагировала, увидев там своего леопарда?

Физически было ощутимо, как стала спадать напряженность, иволки начали отходить. Ричарду пришлось лично отозвать Джемиля и Шанг-Да, и ониотошли, злобно поглядывая на Клодию и Игоря, а те отвечали тем же. Как хулиганына улицах, когда меряются, кто круче. Я даже не заметила, что Клодия на шестьдюймов выше Джемиля, пока они не разошлись, переглядываясь, и ему пришлосьзадирать голову для этого.

— Как ты? — шепнула мне в ухо Сильвия.

Я посмотрела на Ричарда — у него еще шла кровь.

— Малость не по себе, а так все ничего.

Она отпустила меня, медленно, будто не уверенная, что этоничем не грозит. Но осталась стоять между мной и Ричардом, пока он не сделал ейзнак отойти.

Он стоял передо мной, и мы смотрели друг на друга. Кровь ещекапала у него изо рта.

— У тебя теперь чертовски сильный удар, — сказалон.

Я кивнула:

— Будь ты человеком, что бы с тобой сталось?

— Челюсть была бы сломана, а то и шея.

— Я не хотела.

— Твой Нимир-Радж научит тебя соизмерять силу. И стоилобы перестать ходить на тренировки по боевым искусствам, пока не разберешься,как теперь действует твое тело.

— Хороший совет.

Он приложил руку ко рту и отнял алую от крови. Меняподмывало взять его за руку и слизнуть с нее кровь. Залезть на него и слизнутькровь со всего тела. Залезть и прижаться губами к его губам, выпить его до дна.Так ярко было это видение, что мне пришлось зажмуриться, чтобы не видеть его,полуголого, окровавленного, будто так я его меньше хотела. Не помогло. Яощущала запах его кожи, его запах, и свежей крови, как глазурь на торте,который мне не получить.

— Иди забери своего леопарда, Анита.

Я открыла глаза и посмотрела на него.

— Ублиет. Ты воевал с Маркусом, чтобы не было такихвещей. Ты говорил, что это бесчеловечно. Не понимаю, как ты мог его использовать.

— Он пробыл здесь почти сутки, пока я спросил, где он.Это моя вина.

— Но чья идея была посадить его туда?

Ричард глянул на Джейкоба, и этот взгляд сказал мне все. Яподошла к баскетболисту.

— Ты мне очень не нравишься, Джейкоб.

— Ты получила своего леопарда, какая теперь разница?

— Если ты еще раз тронешь кого-нибудь из моих людей, ятебя убью, Джейкоб.

— Ты выпустишь своих котят против нашей стаи?

Я покачала головой:

— Нет, Джейкоб. Это дело личное, между тобой и мной. Язнаю правила. Я брошу тебе персональный вызов, а значит, никто не сможет тебепомочь.

— И тебе тоже.

Он смотрел на меня сверху вниз, будто хотел устрашить своимростом. Это не получалось — я привыкла быть коротышкой. И я стала глядеть нанего мертвыми глазами, пока ухмылка не слиняла с его лица, и он шагнул назад,от чего сам разозлился. Но обратно не шагнул. Может быть, Джейкоб и мог быубить Ричарда в честном бою за господство, но настоящим Ульфриком ему не быть.

Я подступила к нему, подступила поближе, чтобы даже нетолчок, а грубое слово вызвало прикосновение.

— В тебе есть слабость, Джейкоб. Я ее чую, и они тожемогут. Ты можешь вызвать Ричарда и победить, но стая не примет тебя Ульфриком.Твоя победа разорвет ее — будет гражданская война.

Что-то мелькнуло у него в глазах.

— Тебя это не пугает. Тебе все равно, — поняла я.

Он отступил еще на шаг, отворачиваясь.

— Ты слышала, что сказал Ульфрик. Пойди забери своегокота, пока мы не передумали.

— Ты передумаешь? Тебе не передумать даже с помощьюстоваттной лампы и группы ассистентов.

Он наморщил лоб. Иногда у меня юмор слишком эзотеричен илипросто даже не смешон. Джейкобу смешно не было.

— Пойди с ней, Сильвия, посмотри, чтобы у нее было все,чтобы добыть его оттуда и доставить к машине.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?

— С ним останемся мы, — сказал Джемиль, совершеннооткрыто взглянув при этом на Джейкоба. Они не только ему не верили, но даже нескрывали от него. Как до этого могло дойти? Что такое случилось в стае, о чемникто мне до сих пор не рассказал? Много чего, если судить по лицам.

— Она не может уйти до конца обряда, который разорветее связь с нами, — заявил Джейкоб.

— Она может уйти, когда скажу, что она может, —ответил Ричард голосом тихим, но таким низким, какой бывал у него перед тем,как голос перейдет в рычание, несвойственное человеку.

— Кандидатки собрались сегодня, они оделись для радоститвоего взгляда, Ульфрик.