увидев хоть раз. Огромный мужчина в белом фартуке подозрительно смотрел на Мита, держа в каждой руке по мешку муки, которые весили, наверное, как сам юноша. Оказывается, Мит уже подошел к мельнице, но не заметил этого, заплутав в воспоминаниях.

— Нет, я просто… — Ранкир посмотрел по сторонам, но не увидел Тиурана. — Ничего, он ушел, наверное. С ним такое часто случается.

Мельник бросил мешки, подняв облака белой пыли, и грозно двинулся в сторону чужака. Однако подойдя поближе, детина расплылся в широкой улыбке:

— А, ты же подмастерье мастера Ванара! Не сразу признал, уж извиняй. Все никак не привыкну к твоей жутковатой роже, парень! Что же ты сразу не сказал?

— Ничего страшного, я привык к подобному. Я принес ваш заказ, все готово.

Ранкир развернул холщовую ткань и показал пару новеньких сапог. Глаза огромного мельника засверкали почти детской радостью.

— Ух ты, красота! Уж вы постарались на славу, мой сынишка будет в восторге от подарка! Стой тут!

Он осторожно взял сапоги и проворно, даже слишком для своих габаритов, вбежал в мельницу. Через минуту он вернулся, неся в руках что-то, прикрытое полотенцем. Ранкиру ударил в нос восхитительный аромат выпечки, заставивший его живот обиженно заурчать.

— Вот, — мельник протянул подмастерью пирог. — Прийти сегодня не смог, потому что зерно подвезли, работы много привалило. Это моя женушка сготовила, Алонарушка. Свежая мука, ягоды, собранные сынишкой с утра. Вкуснятина!

— Но вы уже заплатили, я не могу это принять.

— Да ну тебя с твоей принципиальностью, парень! — мельник нахмурился, но через мгновение на его лице снова засверкала детская улыбка. — Ну да ладно, мне это даже нравится! Раз так, то я сам отнесу его мастеру Ванару, а уж там вы от меня не отделаетесь, пока не попробуете пирог моей милой женушки! Да и Доранушке твоей не помешает, а то девица-то — кожа да кости, совсем ты ее не бережешь!

Добродушный здоровяк, который одним ударом кулака может и быка свалить, болтал всю дорогу до таверны. Ранкир слушал его вполуха, периодически поддакивая и улыбаясь. У него было хорошее настроение, несмотря на пасмурный день. Встречные люди здоровались с мельником и ним, приветливо махали. Наверное, сложно найти в Алокрии более спокойное место в это тяжелое время.

Ранкир и его неумолкающий спутник зашли в таверну. Первый этаж оказался забит под завязку, дела у хозяина пошли намного лучше, когда в его заведении появилась Дорана. Она легко порхала между столами, за которыми сидели умиляющиеся ее красотой и свежестью пожилые мужчины и юноши, провожающие девушку мечтательными взглядами. Удивительно, но при этом сохранялась атмосфера невинности, низменные желания посетители либо подавляли, либо прятали поглубже. Впрочем, возможно, они просто были хорошими людьми. Хотя это не мешало им завистливо коситься на Ранкира, ее "мужа".

"Когда-нибудь они меня убьют из-за нее", — подумал Мит и выдавил из себя улыбку.

— Ты куда-то ушел и ничего не сказал. Я волновалась, когда отец вернулся без тебя, — сказала подбежавшая к нему Дорана.

— Небольшое дело по работе, — с лица Ранкира не сползала глупая улыбка, а сам он замер, старательно подбирая слова. — Но я его сделал.

Он старался разговаривать с ней непринужденно — она же его жена все-таки, но выходило из рук вон плохо. Нелепые фразы на публике — вот и вся их семейная жизнь. Дорана не подавала виду, но Ранкир знал, что девушка очень расстроена его отношением к ней. Он играл свою роль и играл очень плохо. Она же искренне его любила и верила, что однажды из ее названного мужа Мит превратится в настоящего.

— Дораночка, красавица ты наша, — залебезил мельник, что совсем не вязалось с его грозным внешним видом. — Твой непутевый муженек вздумал отказаться от подарка моей Алонарушки, пирог не захотел брать! Пришлось самому идти, я вас собственноручно угощу им!

— Ой, это так мило с вашей стороны, — смущенно улыбнулась Дорана. — Поднимайтесь наверх, отец сейчас с мамой. Я скоро подойду, прихвачу только меда. Вместе и попробуем!

— Чудо, а не девушка! — воскликнул мельник и направился к лестнице на второй этаж.

— Ты не видела Ванара после его возвращения в таверну? — негромко спросил ее Ранкир.

— Нет, ты вышел за ним, а потом он вернулся один и ушел к маме, — Дорана смутилась еще больше. — Больше я его не видела. Но он выглядел… счастливым, да. Болезненным, но счастливым. Ты что-то сказал ему?

— Да так, немного, — Мит некоторое время постоял, стараясь не смотреть ей в глаза. — Пожалуй, я догоню нашего гостя. Поднимайся к нам, как освободишься.

Она поймала уходящего Ранкира за руку:

— Спасибо, что помог отцу. Милый.

Пробормотав что-то невнятное, подмастерье кожевника нагнал мельника, который уже завязал беседу с кем-то из посетителей. Мит не стал его отвлекать, он встал рядом и с той же глупой натянутой улыбкой дожидался, когда пародия на светский разговор подойдет к концу, а его мысли упорно возвращались к Доране. Такой, значит, будет его дальнейшая жизнь. Работа, дом, уважение горожан… семья? Достаточно странная семья получается. Если посмотреть со стороны, то он просто старался избегать своей собственной супруги. Хозяин таверны выделил им две комнаты — в одной жили Ванар и Палана, в другой обосновался Ранкир и его названная жена. Каждую ночь он заходил через дверь и выбирался через окно, чтобы заночевать в импровизированной мастерской за таверной. А Дорана молчаливо следила за ним, мечтая, чтобы хоть одну ночь он провел вместе с ней. Пусть даже не в постели, а просто наедине.

Ранкир украдкой взглянул на свое запястье. Из-под рукава дешевого камзола торчал краешек лоскута светлой ткани. Он до сих пор хранил тепло ее тела. Тира На-Мирад, его возлюбленная. Она мертва, и вместе с ее гибелью мир Ранкира раскололся на части. Но тот мир, в котором убийца оказался после своей смерти, соткан не только из ненависти, боли и мести. Ванар, Палана и Дорана смогли доказать ему, что добро все еще живо. Городок Спасение показал ему, что покой до сих пор существовал. Еще не все потерянно.

Да, он никогда не сможет любить кого-либо, кроме Тиры. Но это не означало, что Ранкир не должен позволять никому любить себя. Своего счастья он уже никогда не достигнет, но, может быть, ему удастся сделать хоть что-то хорошее в этой жизни, хоть как-то искупить свою вину, осчастливив Дорану. Прекрасная девушка уже слишком много страдала за свою жизнь, во многом из-за Ранкира, который в своей погоне за счастьем умудрился развязать кровопролитную войну между илийцами и марийцами. Она заслужила такую мелочь