Марк никак не отреагировал, только откусил ещемаленький кусочек лепешки. Дверь с клацаньем захлопнулась, и он быстро запихалостаток лепешки в рот и потянулся за другой. Включил телевизор, но, так каккабельного телевидения здесь не было, ему пришлось смотреть Брайнта Гамбела.Никаких мультиков. Никаких старых фильмов. Только Уиллард в шляпе, который есткукурузу в початках и сладкие картофельные палочки.

Через двадцать минут вернулась Дорин. Снаружизабряцали ключи, и дверь отворилась.

– Марк, пойдем со мной, – пригласила она. – Ктебе пришли.

Он замер, отстраненный, потерянный в другоммире. Медленно повернулся:

– Кто? – спросил он отрешенно.

– Твой адвокат.

Он встал и вышел за ней.

– Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? –спросила она, идя впереди него. Он медленно кивнул.

Реджи ждала в небольшом конференц-зале этажомниже. Они с Дорин обменялись любезностями, как старые знакомые, и дверь заохранницей закрылась. Они сидели друг против друга за маленьким круглым столом.

– Мы – друзья? – спросила она с улыбкой.

– Ага. Вы извините за вчерашнее.

– Не надо извиняться, Марк. Поверь мне, я всепонимаю. Ты хорошо спал?

– Ага. Куда лучше, чем в больнице.

– Дорин говорит, она беспокоится о твоемздоровье.

– Я в порядке. Куда здоровее, чем Дорин.

– Ну и славно. – Реджи вытащила из портфелягазету и положила ее на стол. Он медленно прочел.

– Мы уже три дня подряд не сходим с первойполосы, – сказала она, пытаясь заставить его улыбнуться.

– Начинает надоедать. Я думал, слушаниеконфиденциальное.

– Должно было быть. Судья Рузвельт звонил мнерано утром. Он очень огорчен этой статьей. Он собирается вызвать репортера всуд и как следует его прищучить.

– Слишком поздно, Реджи. Тут уже всенапечатано. Все могут прочесть. Совершенно ясно, что я – мальчишка, которыйзнает слишком много.

– Ты прав. – Она подождала, пока он еще разперечитает статью и как следует разглядит фотографии. – Ты с мамой говорил? –спросила она.

– Да, мэм. Вчера, около пяти вечера. У нее былусталый голос.

– Она действительно очень устала. Я ее виделаперед твоим звонком. Она оттуда никуда. У Рикки был плохой день.

– Благодаря этим придуркам полицейским.Давайте подадим на них в суд.

– Может, попозже. Нам кое о чем надопоговорить. После твоего ухода судья Рузвельт говорил с юристами и агентамиФБР. Он хочет, чтобы они обеспечили защиту тебе, твоей маме и Рикки всоответствии с Федеральной программой защиты свидетелей. Он считает, это самыйнадежный способ защитить тебя, и я склонна с ним согласиться.

– А что это такое?

– ФБР перевозит вас в другую часть страны,далеко отсюда, все делается тайно, у вас будут новые имена, новые школы, всеновое. Мама получит новую работу, где ей будут платить значительно больше, чемшесть долларов в час. Через несколько лет вы снова можете переехать, просторади страховки. Рикки положат в хорошую больницу, пока он не поправится.Разумеется, за все заплатит правительство.

– А мне новый велосипед дадут?

– Конечно.

– Шучу. Я такое видел раз по телеку. В фильмепро мафию. Осведомитель донес на мафию, и ФБР помогло ему исчезнуть. Он сделалсебе пластическую операцию. Ему даже новую жену нашли, ну и все такое. Послалиего в Бразилию или что-то вроде этого.

– Ну и что?

– Им понадобился год, чтобы найти его. Они ижену его кокнули.

– Так то же кино, Марк. И у тебя нет выбора.Так безопасней всего.

– Ну конечно. Я им сначала все выложу, а ужпотом они мне устроят всю эту великолепную жизнь.

– Такие условия, Марк.

– Мафия все помнит, Реджи.

– Ты насмотрелся фильмов, Марк.

– Может быть. Но разве ФБР с этой программойникогда не лишалось свидетеля?

Она знала, что да, такие случаи были, ноконкретно ничего не могла вспомнить.

– Я не знаю, но, когда мы с ними встретимся,ты можешь задать какие хочешь вопросы.

– А если я не захочу с ними встречаться? Еслия захочу остаться в моей маленькой камере, пока мне не исполнится двадцать лети судья Рузвельт наконец умрет? Тогда меня выпустят?

– Прекрасно. А как насчет мамы и Рикки? Чтобудет с ними, когда Рикки выпишут из больницы и им некуда будет идти?

– Они могут поселиться со мной. Дорин обо всехпозаботится.

Черт, он на редкость сообразителен дляодиннадцати лет. Она немного помолчала и улыбнулась ему. Он не сводил с нееглаз.

– Слушай, Марк, ты мне доверяешь?

– Да, Реджи. Я вам доверяю. На данный моментвы единственный человек, которому я доверяю. Пожалуйста, помогите мне.

– Тут легкого пути не будет, ты это знаешь.

– Знаю.

– Я беспокоюсь только о твоей безопасности.Твоей и твоей семьи. Как и судья Рузвельт. Чтобы разработать детали этойпрограммы для свидетелей, понадобится несколько дней. Судья вчера приказал ФБР,чтобы они немедленно этим занялись. Я считаю, это лучший вариант.

– Вы с мамой об этом говорили?

– Да. Но она хочет потом поговорить подробнее.Мне кажется, мысль ей понравилась.

– Но откуда вы знаете, что все получится,Реджи? Что это надежно?

– Нет ничего абсолютно надежного, Марк.Никаких гарантий.

– Блеск. Значит, может, они нас найдут, аможет, и нет. Развеселая у нас будет жизнь, не находите?

– У тебя есть мысль получше?

– Разумеется. Все очень просто. Мы получаемстраховку за трейлер. Находим другой и переезжаем. Я держу язык за зубами, ивсе мы счастливы и довольны. Мне вообще-то наплевать, Реджи, найдут они этотело или нет. Правда, наплевать.

– Извини, Марк, но ничего не получится.

– Почему?