– Как ты и подумал – он очень обрадовался.

– Оно и неудивительно! Он слишком долго пробыл в одиночестве, чтобы теперь отказываться от семьи.

– Именно так отец и сказал, – признала Эля, невольно протягивая руку к особо привлекательному ломтику ветчины.

Когда девушка наконец-то насытилась, Бранд встал и, отодвинув столик на законное место у изголовья кровати, предложил Эллии руку:

– Ну что, пойдем, отыщем моего брата?

– А что его искать, – принимая помощь, пожала она плечами, – могу с уверенностью предположить, что они с Эраном заперлись в кабинете и решают очередные неотложные проблемы.

Эллия оказалась права. Когда посвежевший Бранд и восстановившая за завтраком потраченные на лечение силы девушка вошли в кабинет, Октарис, склонив голову над разложенными на массивном столе бумагами, что-то горячо доказывал возмущенному Эрану.

– М-да, – хмыкнул предводитель, подводя новообретенную племянницу к свободному креслу, – ты была права, его даже неожиданное явление Богов не оторвет от работы.

– Бранд? – отреагировал на его насмешливое замечание Октарис, рассеянно поднимая голову. – Что ты здесь делаешь, ты должен оставаться в постели!

– А вот и нет, твоя дочь позволила мне, наконец, выйти из этой хурсовой комнаты! Я здоров, брат, перестань уже за меня переживать!

– Танайя? – нахмурившись, Трис перевел взгляд на улыбающуюся их перебранке девушку.

– Он действительно полностью оправился от недавней… эм-м-м… болезни, – не желая нового упоминания смерти, выкрутилась Эля.

– Раз так, буду рад твоей помощи. Барух натворил столько, что нам и за год не разгрести, а Эран больше спорит, чем помогает мне, – ворчливо заметил он, покосившись на эльфа.

– Отец, – с щемящей грустью, охватившей ее при мысли о скорой разлуке со ставшими ей дорогими демонами, тихо окликнула Эллия, – завтра мы уезжаем.

– Уезжаете? – недоуменно посмотрел на нее Трис. – Да, прости, я слишком увлекся своими проблемами и забыл, что вам нужно спешить. Ты расскажешь мне о своих планах?

– Сначала в Эльминатиэль, к Старейшинам, а потом… – сжав внезапно задрожавшие губы, Эля отвернулась, – потом я поеду в Риондавир.

– Но зачем?! Ты можешь вернуться сюда или остаться в Великом Лесу, человеческим магам никогда не достать тебя. И, раз уж об этом зашла речь, поместье Кобвула отныне принадлежит тебе.

– Оно мне не нужно! – вскинув голову, Эля возмущенно посмотрела на отца. – Я не хочу ничего, что связано с этим… демоном.

– Девочка моя, ты должна, – подойдя к ее креслу и опустившись на корточки, Трис заглянул в лучащиеся гневом глаза, – теперь ты – глава рода. Замок айрш Кобвула всего лишь символ власти. Можешь не жить там, даже никогда не появляться, но содержать его в идеальном состоянии – твоя обязанность.

– Но я всего лишь полукровка! Разве нет других претендентов на этот сомнительный титул?! – девушка с отчаяньем посмотрела на отца, но, наткнувшись на сочувственный взгляд, мгновенно сникла.

– Есть, но ты его дочь, каким бы неприятным ни был этот факт. А у нас при живых детях, пусть даже рожденных вне брака, никто другой не имеет права на наследство. Да и мне будет спокойнее, если немалые богатства бывшего Советника окажутся в твоих надежных ручках.

– Разве Сарринал не был женат? Как же его жена?

– По словам слуг, она сбежала сразу, как узнала о смерти мужа. Как – это еще предстоит узнать, но одно известно наверняка: она не станет претендовать на наследство. Не теперь. Ну, а в будущем я сумею защитить то, что принадлежит тебе по праву.

– Хорошо, я согласна. Хотя не уверена, что после суда у меня будет возможность вернуться в Юоргхельм.

– А это мы еще посмотрим! – сжав губы в тонкую линию, жестко улыбнулся Октарис. – Но у меня есть одна просьба. Эран, – он обернулся к эльфу, слушавшему, но не вмешивавшемуся в тяжелый для любимой разговор, – вы можете задержаться на один день? Я собирался отложить решение судьбы Баруха и его сторонников, пока не разберусь со всеми проблемами, но, кажется, на это уйдет столько времени, что они сгниют в камерах в ожидании приговора. К тому же ты имеешь право узнать, какое наказание понесут те, кто развязал кровопролитную войну против твоего народа.

– Эля, ты не против? – немного поколебавшись, окликнул девушку эльф.

– Совсем нет, – задумчиво ответила Эллия, отрешенно разглядывая строгий узор покрывавшего пол ковра. Подняв на мужчин глаза, она пояснила: – Думаю, Старейшины тоже захотят узнать, какая участь постигла того, по чьей вине погибли многие из их детей.

– Что ж, я отдам все необходимые распоряжения, а после выделю вам отряд надежных воинов. Пусть проводят до границы. Так мне будет спокойнее, – ласково коснувшись прохладной руки дочери, Октарис поднялся на ноги. – А теперь, если никто не возражает, вернемся к делам. Танайя, если хочешь, я попрошу кого-нибудь проводить тебя в город, чтобы не пришлось скучать, пока мы разбираем бесконечные бумаги.

– Я с радостью воспользуюсь предложением, – охотно согласилась Эля. – Кто знает, удастся ли мне еще раз побывать в Калсале.

– В этом я даже не сомневаюсь! И никакие Магистры не помешают моей дочери вернуться туда, где ее ждут. А теперь иди, собирайся, я пришлю за тобой.

Выбравшись из мягких объятий кресла, Эля в нежном порыве легонько коснулась губами худощавой щеки приемного отца и, тепло кивнув Бранду и улыбнувшемуся в ответ Эрану, направилась к выходу.

Город, украшенный первой осенней листвой, проглядывающей сквозь ажурную зелень деревьев, встретил пятерку всадников угрюмым молчанием. Тяжелые копыта Теймлиса гулко ступали по булыжной мостовой, рассыпая быстро тающее в каменных закоулках эхо, а редкие, пугливо озирающиеся на стражников Повелителя демоны торопились скрыться за надежными дверьми.

– Здесь всегда так мрачно? – ежась от тяжелой, гнетущей атмосферы, царящей на быстро пустеющих улицах, спросила Эля у скакавшего рядом Горма.

– С тех пор как Барух приказал хватать всех, кто способен держать оружие.

– Но ведь война давно закончилась, – провожая взглядом юную демоницу, поспешно затолкавшую в дом любопытного малыша, удивилась девушка.

– Война-то, может, и закончилась, только после вынужденного перемирия братец нашего императора совсем озверел. Вы не представляете, сколько девушек и детей пропало по прихоти Баруха и его приспешников. – Губы Горма изогнулись в злой усмешке: – Ни один из нас не будет скучать по этому ублюдку.

– Почему же отец открыто не объявит о своем возвращении? Разве страх всех этих… юоргхельмцев не достаточная причина, чтобы вселить в них надежду?