К счастью, горящие глаза медленно, но угасали. Тишина села на землю и позволила серебряному кинжалу выскользнуть из пальцев.

Вильям-Энн открыла глаза.

– О Боже Запредельный! – произнесла она, когда тени вновь стали прежними. – Это чудо!

– Вовсе не чудо, – ответила Тишина. – Простая удача. Мы вовремя его убили. Еще секунда, и они бы рассвирепели.

Вильям-Энн обхватила себя руками.

– Ох, Тени, Тени. Я думала, мы умрем. Боже.

Внезапно Тишина кое-что вспомнила. Третий бандит. Когда Честертон побежал, она не успела его удушить. Она с трудом поднялась на ноги и повернулась.

Бандит лежал там же, не двигаясь.

– Я прикончила его, – сообщила Вильям-Энн. – Пришлось задушить. Голыми руками…

Тишина оглянулась на нее:

– Ты все сделала правильно, девочка. Скорее всего, ты спасла нам жизнь. Если бы не ты, мне бы не удалось убить Честертона, не разозлив тени.

Дочь все еще смотрела в Лес, наблюдая за успокоившимися тенями.

– Чего тебе не хватает? – спросила она. – Чтобы признать это чудом, а не совпадением?

– Очевидно, что именно чуда, – отозвалась Тишина, поднимая кинжал. – Вместо совпадения. Идем. Нужно надеть на них по второму мешку.

Вильям-Энн присоединилась к ней, вяло помогая надевать мешки на головы бандитов. По паре мешков на каждого, для верности. Кровь очень опасна. Бег притягивал тени, но постепенно. Огонь мог разозлить их мгновенно, но он также ослеплял и приводил их в замешательство.

Но кровь… кровь, пролитая в гневе, вышедшая наружу… Одной капли достаточно, чтобы тени убили сначала виновника, а затем всех, до кого смогут дотянуться.

На всякий случай Тишина проверила у бандитов пульс – все мертвы.

Вдвоем они оседлали лошадей, взвалив и крепко привязав к седлам трупы, включая дозорного. Затем забрали спальные мешки и прочие пожитки. Хотелось надеяться, что у бандитов было с собой хоть немного серебра.

Законы о вознаграждении позволяли Тишине оставить себе найденное у жертвы, если краденое не упоминалось в объявлении особо. В случае с Честертоном форты просто хотели видеть его мертвым. Как и все в округе.

Тишина туго затянула веревку и замерла.

– Матушка!

Вильям-Энн тоже что-то заметила. В Лесу зашуршали листья. Мать с дочерью размотали свою банку с зеленой пастой и поставили ее рядом с бандитской, так что отряд из восьми мужчин и женщин, выехавших верхом из Леса, никак не мог не заметить маленький лагерь.

Судя по всему, жители форта. Хорошо одетые, то и дело беспокойно высматривающие в Лесу тени. Точно городские. Тишина шагнула навстречу, жалея, что в руке нет молотка, чтобы выглядеть хоть немного угрожающе. Молоток остался внутри мешка, затянутого вокруг головы Честертона. Тишина не могла вытащить перемазанное кровью оружие, пока кровь не высохнет или они не окажутся в очень безопасном месте.

– Только посмотри, – заговорил ехавший впереди мужчина. – Я не поверил Тобиасу, когда он вернулся из разведки, но, судя по всему, он не ошибся. Все пятеро из банды Честертона убиты парой поселенцев из Леса?

– Кто ты? – спросила Тишина.

– Рэд Младший, – ответил мужчина, приподняв шляпу. – Я выслеживаю их уже четыре месяца. Не знаю, как отблагодарить вас за такой подарок.

Он махнул своим людям, и те спешились.

– Матушка! – прошипела Вильям-Энн.

Тишина изучала глаза Рэда. Он был вооружен дубинкой, а женщина позади него держала новомодный арбалет. Он быстро заряжался, а болты с тупыми наконечниками били сильно, но не до крови.

– Отойди от лошадей, дитя, – велела она.

– Но…

– Отойди.

Тишина выпустила из рук уздечку лошади, которую вела в поводу. Трое горожан забрали у них поводья, а один ощерился на Вильям-Энн.

– А ты умна, – заметил Рэд, наклонившись и изучая Тишину.

Мимо прошла женщина, ведя за собой лошадь Честертона с наброшенным на седло трупом.

Тишина подошла и положила руку на седло Честертона. Женщина, ведущая лошадь, приостановилась и вопросительно взглянула на предводителя.

– Дай нам часть вознаграждения, – попросила Тишина, незаметно вытаскивая кинжал из ножен. – Мы сделали всю работу. Четверть, и я не скажу ни слова.

– Договорились, – ответил он, приподнимая шляпу. На его лице застыла фальшивая улыбка, словно с картины. – Четверть денег ваша.

Тишина кивнула. Ей удалось прижать кинжал к одной из тонких веревок, что удерживали Честертона в седле. Когда женщина тронула лошадь с места, получился хороший надрез. Тишина отступила, положив руку на плечо Вильям-Энн и украдкой убирая кинжал в ножны.

Рэд снова приподнял перед ней шляпу. В мгновение ока охотники за головами скрылись среди деревьев, направляясь к дороге.

– Четверть? – прошипела Вильям-Энн. – Думаешь, он заплатит?

– Вряд ли, – ответила Тишина, поднимая заплечный мешок. – Нам и так повезло, что нас не убили. Пойдем.

Она направилась в чащу. Вильям-Энн шагала рядом размеренным, осторожным шагом, которого требовал Лес.

– Тебе пора возвращаться в пристанище, Вильям-Энн.

– А ты что собираешься делать?

– Верну нашу награду.

Она же Первопроходец. Ни один надутый горожанин не сможет похвастаться, что обокрал ее.

– Полагаю, ты хочешь перехватить их у белой поляны. Но что ты им сделаешь? Мы не сможем одолеть их. Людей слишком много.

– Я найду способ.

Труп Честертона означал свободу и жизнь для ее дочерей. Она не позволит добыче ускользнуть как дым сквозь пальцы.

Спутницы ступили в темноту, проходя мимо теней, которые совсем недавно чуть не иссушили их. Теперь они равнодушно отступали перед людьми из плоти.

«Думай, Тишина. Здесь, несомненно, что-то не так». Как эти люди обнаружили лагерь? По свету? Услышали ее разговор с Вильям-Энн?

Они утверждали, что разыскивали Честертона несколько месяцев. Разве тогда о них не разошлись бы слухи? Да и выглядел отряд слишком свежим, чтобы несколько месяцев преследовать в Лесу убийц.

Значит, дело в другом, и такой вывод ей не нравился. Лишь один человек знал, что сегодня она выйдет на охоту. Причем он видел, как именно она планирует выследить цель. И у этого человека были свои причины лишить ее награды.

«Теополис, ради твоего же блага я надеюсь, что ошибаюсь, – подумала она. – Потому что, если это твоих рук дело…»

Тишина и Вильям-Энн долго брели по самой чаще Леса, там, где ненасытные кроны деревьев поглощали весь свет, оставляя землю внизу бесплодной. Тени патрулировали лесные чертоги, подобно слепым часовым. Рэд и его охотники пришли из фортов. Они будут передвигаться по дороге; вот ее преимущество. Поселенцы не считали Лес другом, как не считают другом знакомую, но не менее опасную от этого пропасть.

Но Тишина была опытным моряком в этой бездне. Она могла плыть по ветрам Леса лучше, чем любой обитатель форта. Возможно, пришло время устроить бурю.

Белой поляной поселенцы называли часть дороги, окруженную грибными опушками. Чтобы дойти до этой части Леса, потребовалось около часа ходьбы, и Тишина уже ощутила груз бессонной ночи. Не обращая внимания на усталость, она продолжала брести мимо грибных полянок, держа перед собой баночку с зеленой пастой, отбрасывающую болезненный свет на деревья и борозды на земле.

Здесь дорога огибала Лес, а затем вновь возвращалась на свой путь. Если отряд направляется в Последний порт или любой другой