Я максимально учла все его вкусы и излюбленные привычки;сладострастные композиции, которым предстояло услаждать его взор, былирасположены в трех альковах, украшенных непременными атрибутами Смерти. Настенах комнаты, задрапированных черной тканью, были развешаны кости, черепа,множество прутьев, розог, бичей и разнообразных плетей; в каждой нише на черныхподушках возлежала девственница, подставляя свое влагалище ласкам опытнойлесбиянки, и на лбу у обеих были изображены скрещивающиеся кости с черепом. Вкаждой нише, на самом видном месте, висела отрезанная Делькуром голова, справастоял гроб, а слева — небольшой круглый столик, на котором бежали: пистолет,шкатулка с ядами и кинжал. Мне пришла в голову удачная мысль распилить телатрех наших жертв, я использовала только среднюю часть от середины бедер догруди, и эти огромные куски человеческого мяса низко свешивались на веревках впростенках между нишами. Эти предметы первыми бросились в глаза вошедшемуСен-Фону.

— Ого, — плотоядно улыбнулся он после того, какрасцеловал эти атрибуты, — они снова здесь, со мной; я безумно рад видетьих, эти попки, которые принесли мне столько радости.

Несколько свечей, подвешенных под потолком в серединекомнаты, освещали жутким светом мрачные своды и расставленные повсюдувсевозможные оружия пыток, среди которых выделялось необычной формы колесо. Ономогло вращаться внутри большого барабана, внутренняя поверхность которого былаутыкана стальными шипами; согнутую дугой жертву укладывали по окружностиколеса, и при его вращении живое тело раздирали неподвижные шипы, по мереснятия очередного слоя, все глубже впивались в тело жертвы. Пытка эта была темболее ужасна, что человек испытывал медленную и страшную агонию в течениедесяти часов, прежде чем испустить дух. Чтобы ускорить или замедлить этотпроцесс, достаточно было уменьшить или увеличить расстояние между колесом ибарабаном. Сен-Фон еще не видел эту адскую машину, придуманную Делькуром, вдействии, но осмотрев ее, немедленно выдал изобретателю пятьдесят тысячфранков. С этого момента его главной заботой было выбрать из трех жертв одну,которой первой предстояло расстаться с жизнью таким необычным образом. Егопохотливый взгляд перебегал с одной на другую, и по тому, как заблестели егоглаза, когда он посмотрел на Фульвию, самую обольстительную из троих, я поняла,что выбор сделан. А жаркий поцелуй, запечатленный на ягодицах этого прекрасногосоздания после того, как он осмотрел машину, рассеял все сомнения. Однакорасскажу обо всем по порядку.

Поначалу Сен-Фон совершил ритуальный обход: он усаживался вкресло, стоявшее перед каждой из трех ниш, Пальмира, единственная из моихслужанок не занятая в альковной сцене, становилась позади кресла и рукойвозбуждала ему член, а он тем временем ласкал член Делькура и мои ягодицы,любуясь тем, что происходило в алькове. Лесбиянка старательно ласкала девушку,поворачивая ее и так и эдак, демонстрируя тело девочки в разных позах, потомраспутник подзывал девственницу к себе и сам целовал и ласкал ее. Таким образомСен-Фон обошел все три ниши и вернулся к первой, где получил основательнуюпорку от Делькура, а затем, пока его содомировал один из лакеев, я сосала емучлен. Перед третьим альковом я почувствовала, как орган его разбухает иначинает подрагивать, это случилось перед нишей, в которой Блезина развлекаласьс Фульвией. Тогда он поцеловал нежные ягодицы девочки и, наклонившись ко мне,прошептал на ухо:

— Вот кого мы будем колесовать. Представляю, как будеттрепетать эта восхитительная попочка.

Завершив обход, министр улегся на низенькую, обитую краснымбархатом скамью, и начался невероятный по своей мерзости парад: всеприсутствующие, не исключая никого, подходили по одному, приседали над ним накорточки и испражнялись ему на лицо. Первой подошла Пальмира; облегчившись, онаопустилась на колени, взяла член его светлости в рот и ласкала его впродолжение всей церемонии. От этих мерзостей распутник перешел к ужасам: приказалДелькуру высечь всех семерых женщин, а во время экзекуции я терла его член омертвые головы, которые сняла со стены по такому случаю.

После того, как он обошел все три алькова и насладилсясценами самого утонченного разврата, начался следующий акт: двое моихкопьеносцев содомировали двух моих лесбиянок, третью порол розгами Делькур, а уног Сен-Фона лежала одна из девочек, которую он готовился лишить невинности, вчем помогали ему мы с Пальмирой — она сократировала[79] егоискусственным членом, а мне выпала честь ласкать его орган. Распутник сотчаянной свирепостью совершил подряд три дефлорации влагалища, перевернулФульвию на живот, вогнал свое копье в ее задний проход и через минуту испыталдолгожданный оргазм. После того, как я, губами и языком, обласкала натруженноеоружие, чтобы вдохнуть в него новую энергию, Сен-Фон приказал палачу подвести кнему всех женщин, не исключая и меня; каждая из нас получила двести ударов,потом каждая ложилась животом ему на колени, подставляя зад Делькуру, которыйзанимался с нами содомией.

Вслед за тем министр увел обреченных девушек в дальнийкабинет и некоторое время провел с ними наедине. Мы так и не узнали, что он тамделал и не посмели спросить об этом, когда они возвратились. По всейвероятности, он внушал им мысль о неизбежности мучительной смерти, потому чтовсе трое вернулись, обливаясь слезами отчаяния. Пока министр отсутствовал,Делькур сказал мне, что обыкновенно за объявлением приговора следует небольшойэпизод сладострастия и что с тех пор, как узнал этого могущественного,вельможу, он, Делькур, постоянно видел, что объявляя приговор, его светлостьизнемогает от какого-то сладостного и непонятного чувства, похожего на тайноестрадание. Этого следовало ожидать и в данном случае, так как Сен-Фон вышел изкабинета сильно взволнованный, покрасневший и чрезвычайно возбужденный, судя посостоянию его органа.

— Очень хорошо, — озабоченно произнес он, потираяруки, — давайте посоветуемся, как будем их умертвлять. Агония их должнабыть ужасной и беспрецедентной в своем роде — это ясно всем. Делькур, мальчикмой, пошевели мозгами, ибо я ожидаю от тебя изобретательности; эти молоденькиепоросятки должны пройти все круги ада, и я буду очень огорчен, если муки ихбудут недостаточны.

Говоря так, он подарил Фульвии ласковый поцелуй —положительно, она возбуждала его сильнее, чем остальные.

— Делькур, — продолжал он, — позвольрекомендовать тебе эту прелестницу, она будет великолепно смотреться на твоемколесе, а эти пухленькие розовенькие полушария как будто специально созданы длятвоих шипов.

С этими словами он впился в тело девочки зубами и началкусать его; снова потекла кровь, а после одного, особенно удачного укуса еелевая грудь осталась без соска, и, блаженно улыбаясь, злодей проглотил его. Накороткое время он сунул свой член в ее задний проход, затем вытащил, взял вруку внушительную колотушку Делькура и направил ее в освободившееся отверстие.