Не знаю, как долго я спал. Меня мучили темные,головокружительные видения. Лики — людей, животных, демонов — проносились передомной, и никто не был особенно обрадован встречей. Леса валились на землю ивзрывались пожаром, земля сотряслась и раскалывалась, морские воды вздымалисьгигантскими волнами и набрасывались на сушу, луна истекала кровью и исходилавеликими рыданиями.

Кто-то выкликал мое имя.

Ужасающий ветер с грохотом сотрясал ставни, пока наконец,хлопая и стуча, те не вломились вовнутрь. Затем в моем видении возникла некаятварь: припав к изножью кровати, та тихо звала меня, снова и снова. Комнатаходила ходуном, а во мне проснулся калифорнийский рефлекс: землетрясение. Ветеркрепчал — от визга к реву, и я слышал грохот снаружи, будто валились деревья ипадали башни.

— Мерлин, принц Хаоса, восстань! — взывала тварь.

Затем она скрежетала клыками и начинала опять.

На четвертой или пятой попытке она пихнула меня так, что этоуже не казалось сном. Откуда-то снаружи донесся пронзительный вой, равномерновспыхивающие молнии перемежались почти мелодичными раскатами грома.

Еще не шевельнувшись, не открыв глаза, я ощутил действительность.Звуки были реальны, так же как и сломанный ставень. И как существо в ногахкровати.

— Мерлин, Мерлин! Восстань, принц дома Савалла, ДомаВсевидящих! — обращалось оно ко мне. Длиннорылое, остроухое, клыкастое икогтистое, с зеленой, отливающей серебром рожей, огромными и блестящими глазамии влажными перепончатыми крыльями, сложенными вдоль тощих боков. Что довыражения рыла, я не был уверен, скривила его улыбка или гримаса боли. —Пробудись, повелитель Хаоса!

— Грилл, — произнес я имя старого семейного слугииз Двора.

— Воистину, повелитель, — последовал ответ. —Тот самый, что учил тебя игре с пляшущими костями.

— Будь я проклят!

— Делу время — потехе час, повелитель. Ведомый чернойнитью, я проделал долгий и мерзкий путь, дабы воззвать к тебе.

— Так далеко нити не простираются, — усомнилсяя, — если не прилагать колоссального усилия. А может, даже и тогда. Илитеперь уже простираются?

— Теперь это проще.

— Как так?

— Его Величество Свайвилл, король Хаоса, почил этойночью с праотцами Тьмы. Я послан, дабы доставить тебя на церемонию.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Что ж, хорошо. Разумеется. Дай только собраться. Какже все это случилось?

— Я не посвящен в детали. Разумеется, ни для кого несекрет, что со здоровьем у него было неважно.

— Я хочу оставить записку.

Грилл кивнул:

— Короткую, надеюсь?

— Да.

Взяв клочок пергамента с письменного стола, я поспешнонацарапал: «Корал, вызван по семейным делам. Свяжусь позже» — и положил листоквозле ее руки.

— Все в порядке, — сказал я. — И как же мыпоступим?

— Я перенесу тебя на спине, принц Мерлин, как делалдавным-давно.

Я кивнул, поток воспоминаний детства захлестнул меня. Грилл,как и большинство демонов, был невероятно силен. В моей памяти воскресли нашиигры у края Бездны и по всей Тьме: в склепах, пещерах, на задымленных поляхсражений, в разрушенных храмах, в покоях мертвых чародеев, в персональныхпреисподнях… Мне всегда казалось, что играть с демонами куда веселее, чем сродственниками и свойственниками моей матери. Даже свое основное обличье дляХаоса я создал по одному из демонических типов.

Впитав в себя кресло, что стояло в углу комнаты, Гриллувеличил свою массу и изменил очертания, дабы вместить меня, взрослого. Когдая, крепко цепляясь, взбирался на его вытянувшийся торс, он воскликнул:

— Ах, Мерлин! Что за магия при тебе в эти дни?

— Я контролирую ее, но не до конца понимаюсущность, — ответил я. — Это совсем недавнее приобретение. Что тыощущаешь?

— Жар, холод, странную музыку, — был егоответ. — Со всех сторон… Ты изменился.

— Все меняются, — сказал я, в то время как Гриллдвигался к окну. — Такова жизнь.

Темная нить лежала на широком подоконнике. Демон вцепился внее и вознесся в воздух. Ужасающей силы ветер встретил нас, когда мы рухнуливниз, затем выровнялись. Мелькнули, качаясь, башни дворца. На небосводе сиялизвезды, уже взошел месяц, расцветив утробы низко лежащих облаков. Мыстремительно набирали высоту, замок и город в мгновение ока стали едва-едвавидны. Звезды плясали, обращаясь в мелькающие световые штрихи. А нас окружала расширяющаясяполоса струящегося непроглядного мрака. Черная Дорога, внезапно подумал я,некий временный небесный вариант Черной Дороги.

Я оглянулся. Позади ничего не оставалось. Будто дорога прямоза нами скатывалась в моток. Или обвивалась вокруг нас?

Внизу проносился, как в ускоренном кино, сельский пейзаж.Мелькали лес, холм, вершина горы. Впереди огромной тесьмой расстилался нашчерный путь, пятна света и тьмы скользили мимо, подобно теням облаков всолнечный день.

Затем темп возрос — судорожно, стаккато. Неожиданно язаметил, что более нет никакого ветра. Высоко над головою внезапно возниклалуна, а под нами извивалась горная гряда. Полная тишина создавала иллюзиюсновидения, и луна вдруг упала ниже. Луч света расколол мир справа от меня,стали гаснуть звезды. В теле Грилла не ощущалось никакого напряжения, пока мымчались по этому черному пути; и луна исчезла, и вдоль линии облаков разгоралсямаслянистый свет, приобретавший, пока я смотрел на него, розоватый оттенок.

— Мощь Хаоса растет, — заметил я.

— Энергия беспорядка, — ответил мой спутник.

— Это говорит о большем, чем ты мне рассказывал.

— Я лишь слуга, — отозвался Грилл, — и невхож в советы высших.

Мир вокруг продолжал светлеть, а впереди, насколько быловидно, струилась черная лента. Мы парили высоко над горами. Облака по бокамрассеивались, и моментально рождались новые. Мы явно вступили в Тень.

Через какое-то время горы сгладились, и теперь мимо наспроносились холмистые равнины. Вдруг в центре небосвода воссияло солнце. Мыпо-прежнему шли над Черной Дорогой. Грилл едва касался ее кончиками пальцев.Временами его крылья тяжело взмахивали передо мной, а так лишь слегка, почтинезаметно трепетали, невидимые, словно у колибри.

Далеко слева от меня солнце наливалось вишнево-красным.Внизу стелилась розоватая пустыня…