Что ж, почему бы и нет? И я поведал ему все до конца. Походу рассказа мы прерывались, дабы снова подкрепиться на кухне, затемпроследовали на балкон, парящий над океаном известкового цвета, что бился орозовые скалы под тускло-синим беззвездным небом. Здесь я закончил свойрассказ.

— Это более чем интересно, — в конце концовпроизнес Сухай.

— Ты увидел что-то большее, то, чего не заметил я?

— Здесь столько поводов для размышлений, что я опасаюсьсудить поспешно, — отвечал дядя. — Пока оставим.

— Прекрасно.

Я облокотился о перила, глядя в пучину.

— Тебе необходим отдых, — заметил Сухай, помолчав.

— Догадываюсь.

— Пойдем, я покажу твою комнату.

Он протянул руку, и я взял ее. Мы вместе погрузились в пол.

Я спал в окружении гобеленов и портьер, в палате без дверей,в пределах Сухая. Возможно, комната располагалась в башне, так как я слышал застенами завывания ветров. Я спал и видел сны…

Я снова оказался во Дворце Амбера и шел извивающейся лентойКоридора Зеркал. Тонкие восковые свечи мерцали в высоких шандалах. Шаги моибыли бесшумны. Меня окружали зеркала всех видов и форм. Большие, маленькие, онипокрывали стены по обе стороны. Я следовал мимо себя, бредущего в их глубинах,отраженный, искаженный, временами отраженный в отражениях.

И застыл перед треснутым, оправленным в олово зеркалом, чтовозвышалось слева от меня. Уже поворачиваясь к нему, я знал, что отражение немое.

Да, я не ошибся. Из зеркала на меня смотрела Корал. Одетая вперсиковую блузу, она была без повязки на глазу. Трещина в зеркале делила еелицо пополам. Левый глаз Корал был зеленым, каким я его запомнил, правыйзаменял Камень Правосудия. И оба смотрели на меня.

— Мерлин, — сказала она. — Помоги мне. Этотак необычно. Верни мне мой глаз.

— Я не знаю как. Не понимаю, как это было сделано.

— Мой глаз, — продолжала Корал, будто не слышалаответа. — Для Ока Правосудия весь мир — водоворот сил, холодный… такойхолодный!.. и нигде нет покоя. Помоги мне!

— Я найду способ, — пообещал я.

— Мой глаз… — повторяла она.

Я поспешил дальше. Из прямоугольного зеркала в деревяннойраме с резным фениксом в основании меня разглядывал Люк.

— Эй, старина! — Он выглядел несколькожалким. — Я чертовски хочу вернуть папин меч. Ты не видел его?

— Боюсь, нет, — пробормотал я.

— Какая досада — минуту подержать твой подарок и воттак вот расстаться с ним. Поищи, а? У меня такое чувство, что он может прийтиськстати.

— Постараюсь, — сказал я.

— В конце концов, ты в какой-то степени отвечаешь зато, что произошло…

— Верно, — согласился я.

— …и я чертовски хочу получить его обратно.

— Да, — сказал я и двинулся дальше.

Отвратительное хихиканье донеслось справа, из эллипса вбордовой раме. Повернувшись, я узнал лицо Виктора Мелмана, колдуна из ТениЗемля, с которым столкнулся, когда начались мои неприятности.

— Сын погибели! — прошипел он. — Скольотрадно видеть тебя блуждающим в потемках чистилища. Пусть кровь моя горит натвоих ладонях.

— Твоя кровь — на твоих собственных руках, —парировал я. — Полагаю тебя самоубийцей.

— Не так! — резко оборвал он. — Ты подлейшимобразом прикончил меня.

— Бред собачий! Во многом можно меня обвинить, но не втвоей смерти.

Я было двинулся дальше, но его рука вытянулась из зеркала ивцепилась в мое плечо.

— Убийца! — закричал он.

— Проваливай. — Я стряхнул его руку и продолжилсвой путь.

Затем слева, из широкого зеркала в зеленой раме, покрытогозеленоватой патиной, меня окликнул укоризненно качающий головой Рэндом.

— Мерлин! Мерлин! Что это ты там замышляешь? —вопрошал он. — Какое-то время я был уверен, что ты держишь меня в курсесобытий.

— Конечно, — ответил я, разглядывая его оранжевуюфутболку и джинсы, — это правда, сэр. Просто не хватило времени длянекоторых вещей.

— Для тех, что касаются безопасности государства — дляних у тебя не хватило времени?

— Ну, полагаю, об этом можно судить по-разному.

— Если дело касается нашей безопасности, судить буду я.

— Да, сэр. Я сознаю, что…

— Мы должны поговорить, Мерлин. Верно ли, что ты личнозамешан во все это?

— Полагаю…

— Не имеет значения. Королевство куда важнее. Намследует договорить.

— Да, сэр. Мы поговорим, как только…

— К дьяволу «как только»! Прекрати ходить вокруг даоколо и тащи сюда свою задницу!

— Да, как только…

— Чтобы я этого больше не слышал! Если ты скрываешьважную информацию — это граничит с предательством! Мне необходимо видеть тебянемедленно! Возвращайся домой!

— Слушаюсь, — сказал я и поспешил прочь. ГолосРэндома смешался с неумолкающим хором других, выкликающих свои требования, своимольбы, свои обвинения.

Из следующего зеркала — круглого, в синей плетеной раме — наменя взирала Джулия.

— А вот и ты, — сказала она почте стомлением. — Ты знаешь, я любила тебя.

— Я тоже любил тебя, — признался я. —Понадобилось немало времени, чтобы понять это. Хотя, думаю, я все испортил.

— Ты недостаточно любил меня. Недостаточно, чтобыдовериться мне. И потерял мое доверие.

Я отвел взгляд.

— Прости.

— Этого мало, — произнесла Джулия. — Итак, мыстали врагами.

— Совсем необязательно.

— Слишком поздно, — вздыхала она, — слишкомпоздно.

— Прости, — повторил я и заспешил дальше.

И вот я подошел к Ясре в красной ромбовидной раме. Ее рука сярко накрашенными ногтями потянулась ко мне и погладила мою щеку.

— Куда-то идешь, милый?

— Надеюсь, — сказал я.