Услышав эти слова, Джон рассмеялся и, приняв из рук Дианыбокал, сделал хороший глоток.

— Боюсь, что ты права, — ответил он и кивнул.

Эрик и Джон Донелли вместе учились в Гарварде и продолжалидружить до сих пор. Это было тем более удивительно, что двух других такихнепохожих мужчин трудно было себе представить. Они отличались, как ночь и день.Эрик был высоким, поджарым, спокойным, открытым, общительным и великодушным.Хорошее знание женской натуры позволяло ему легко общаться со своимипациентками, с которыми он был неизменно любезен и вежлив. Джон, напротив, былневысок, коренаст и кривоног, а основными чертами его характера быливспыльчивость и раздражительность. Он бывал крайне несдержан на язык, обожалспорить с женой и притворялся отчаянным бабником. Но на самом деле это былалишь маска. Джон был без ума от своей жены, хотя он скорее бы умер, чемпризнался в этом даже самым близким друзьям. Слушать, как он с нейразговаривает, было все равно что сидеть под обстрелом в окопе, благо Паскальсама походила на гремучую смесь. Кому-кому, а своему благоверному она спуску недавала. Коренная парижанка, Паскаль познакомилась с Джоном, когда танцевала втруппе Нью-йоркского городского балета. Тогда ей было двадцать два, но и теперь— четверть века спустя — она оставалась все такой же миниатюрной и грациозной.У нее была превосходная фигура профессиональной танцовщицы, густыетемно-каштановые волосы без единой седой пряди и большие зеленые глаза,напоминавшие изумруды чистейшей воды. Десять лет назад Паскаль оставила сцену итеперь преподавала современный балет в собственной студии. Впрочем, по еесобственному признанию, для нее это было лишь хобби.

Главным же своим призванием Паскаль считала споры с мужем —изощренные, жаркие, напоминавшие то многочасовые шахматные баталии, тостремительные схватки рапиристов. Любовь к спорам, да еще, пожалуй, редкостнаянепунктуальность казались единственным, что было у них общего. Во всемостальном они были полной противоположностью друг другу.

Второй супружеской парой, которую ждали сегодня Моррисоны,были Энн и Роберт Смит. Познакомились они лет тридцать назад, когда Эрикпринимал первого ребенка Энн, и с тех пор оставались близкими друзьями. Попрофессии Смиты были адвокатами. Энн уже исполнился шестьдесят один год,однако, несмотря на это, она продолжала не только консультировать клиентов, нои регулярно выступала в суде. Что касалось Роберта, то он был судьей в главномсуде первой инстанции штата Нью-Йорк. Ему было шестьдесят три, и выглядел онвполне под стать своей должности. Высокий, худой, с резкими чертами лица икустистыми черными бровями над пронзительными серыми глазами, Роберт казалсяпорой слишком чопорным и неприступным, но под этой маской скрывалось доброе,любящее сердце. Он обожал жену и детей, которых у него было трое, и былнадежным и преданным другом. Всех детей и внуков Смитов принимал Эрик, и Эннего буквально боготворила.

Роберт и Энн поженились еще в юридическом колледже и прожиливместе без малого сорок лет. Из всей шестерки они были самыми старшими ипроизводили впечатление людей спокойных, уравновешенных, степенных. На ихтемперамент наложила свой отпечаток и профессия, однако ни Роберт, ни Эннникогда не были «сухарями». Напротив, в кругу друзей оба по праву считались самымирадушными, отзывчивыми, готовыми поддержать любое безумное предприятие и прийтина помощь по первому зову. Спокойствие и степенность были их «фирменным»стилем, которого они придерживались при любых обстоятельствах. Смиты небуйствовали, как Джон и Паскаль, чья экстравагантность порой переходила всеразумные пределы, и в отличие от Эрика и Дианы не прилагали никаких особенныхусилий, чтобы выглядеть моложе своих, лет. Возраст был написан на их лицахдостаточно отчетливо, зато они были молоды в душе, и это чувствовалось и вманере говорить, и во взглядах, которыми они награждали окружающих и другдруга.

Все шестеро были связаны давней, крепкой дружбой и старалисьвстречаться как можно чаще. Один или два раза в месяц они обязательно ужиналивсей компанией, делясь своими радостями, надеждами и тревогами, обсуждали детейи их проблемы и от души сочувствовали Паскаль, которая так и не смоглазабеременеть. Они с Джоном очень хотели иметь ребенка, однако и самые лучшиеспециалисты по искусственному оплодотворению, которых нашел Эрик, ничем несмогли ей помочь. Паскаль предприняла с полдюжины попыток, однако все ониоказались тщетными — даже донорская яйцеклетка, оплодотворенная семенем мужа,раз за разом отторгалась, и Паскаль в конце концов совершенно отчаялась.Несколько раз она заводила разговор о том, чтобы усыновить ребенка, нонаткнулась на неожиданно упорное сопротивление со стороны Джона, который нехотел об этом и слышать. Он говорил — он не желает воспитывать «чужихнесовершеннолетних преступников», так как ему нужен свой — или никто. В концеконцов Джон и Паскаль так и остались бездетными. Никаких перспектив на будущееу них не было, так как Джону уже исполнилось шестьдесят, да и Паскаль, хотя ине считала себя старухой (ей было сорок семь), уже утратила всякую надеждукогда-нибудь стать матерью. Не имея под рукой никого, на кого можно было быпокрикивать, супруги Донелли с удовольствием шпыняли друг друга по самомумалейшему поводу, причем проделывали это столь изобретательно и остроумно, чтоследить за их постоянными пикировками было сущим наслаждением. Постороннегочеловека их яростные баталии еще могли обмануть, но Смиты и Моррисоны никогдане принимали их всерьез, зная, что на самом деле Джон и Паскаль не могут ни дняпрожить друг без друга.

Все три супружеских пары были неразлучны настолько,насколько им позволяли домашние дела и работа. Но отпуска и длинные праздничныеуик-энды они всегда проводили вместе. Как правило, они снимали на всех летнийдом на Лонг-Айленде или ездили в Европу, а однажды арендовали океанскую яхту иобогнули на ней Карибские острова. И всегда эти совместные путешествияприносили им только положительные эмоции. Они были очень разными людьми, однакоих психологическая совместимость была поистине поразительной. Смиты, Донелли и Моррисоныне только относились снисходительно к недостаткам и слабостям каждого из членовкомпании, но и понимали друг друга даже лучше, чем люди, связанные кровнымродством. И в этом не было ничего удивительного. История их отношенийнасчитывала уже много лет; на таком фундаменте их дружба год от годастановилась только крепче.

Совместная встреча Нового года тоже была их давнейтрадицией, которой все три пары очень дорожили. За последние два десятилетияони не пропустили ни одного праздника. Вопроса, с кем встретить Новый год,перед ними никогда не стояло. Как его встретить и где — это они решали сообща.К Роберту и Энн они отправлялись, если им хотелось спокойного и мирного вечера,который заканчивался, как правило, вскоре после полуночи. Если же друзья былинастроены кутить до утра, они ехали к Джону и Паскаль и наслаждались тамшампанским и отличными винами из личных запасов супругов Донелли. Джон иПаскаль коллекционировали вина — и постоянно по этому поводу спорили: Паскальбыла убеждена, что французские вина — лучшие в мире, а Джон, напротив, отдавалпредпочтение калифорнийским маркам, утверждая, что любить французские вина —это снобизм и дешевое пижонство.