Она криво усмехнулась и поджала губы.

— Я решила, что ты дурно влияешь на моего сына.Спевшись с тобой, он лишился твердости…

— Мне очень жаль.

— …и это может сделать его не способным править.

— Не способным или не желающим? — переспросил я.

— Так или иначе, виноват ты.

— Он уже большой, Ясра, и способен сам приниматьрешения.

— Боюсь, что ты научил его принимать неправильные решения.

— Не обвиняй меня, если он делает то, что тебе не подуше.

— А если Кашфа погибнет — потому что из-за тебя он сталмямлей?

— Отклоняю протест, — сказал я, делая шаг вперед.

И хорошо, что отошел, ибо рука Ясры вытянулась, ногтимелькнули у моего лица, едва не оцарапав. Она осыпала меня вслед проклятиями. Ксчастью, их заглушили прочие вопли.

— Мерлин?

Снова повернувшись направо, я узрел лицо Найды в серебряномзеркале, чья поверхность и витая рама состояли из единого слитка.

— Найда! Тебе-то что от меня нужно?

— Ничего, — ответила леди ти'ига. — Простомне нелегко. Не помешал бы совет.

— Так ты не ненавидишь меня? Уже утешает.

— Ненавидеть тебя? Не глупи. Никогда бы не смогла.

— У всех остальных в этой галерее я, похоже, вызываюраздражение.

— Это лишь сон, Мерлин. А ты реален, и я реальна, и намдела нет до остальных.

— Извини, что моя мать наложила на тебя заклятиеоберегать меня… все эти годы. Ты действительно свободна теперь? Если нет,возможно, я смогу…

— Я свободна.

— Мне жаль, что у тебя возникли такие ужасныетрудности. Не зная, я это или Люк, ты была обязана быть настороже. Кто могпредположить, что двое из Амбера окажутся соседями в Беркли.

— Я не жалею.

— Что ты имеешь в виду?

— Я пришла за советом. Я хочу знать, как найти Люка.

— В Кашфе. Он как раз недавно был коронован. Зачем онтебе нужен?

— Ты не догадываешься?

— Нет.

— Я люблю его. И всегда любила. Теперь, когда ясвободна и у меня есть собственное тело, я хочу, чтобы он знал, что это я былаГейл, а еще — что я чувствую. Спасибо, Мерлин. До свидания.

— Подожди!

— Да?

— Я никогда не благодарил тебя за то, что ты опекаламеня все эти годы, пусть даже по принуждению, пусть это и приносило мнеизрядные неудобства. Спасибо, и счастливо тебе.

Она улыбнулась и исчезла. Я протянул руку и дотронулся дозеркала.

— Удачи, — казалось, донеслось мне в ответ.

Странно. Это ведь сон. И в то же время я чувствовал, что этореально. Я…

— Ты вернулся во Двор в самый разгар интриг, как японимаю, — раздался голос из узкого, окантованного черным зеркала в трехшагах впереди.

Я приблизился. Мой брат Юрт пожирал меня глазами.

— Чего ты хочешь? — спросил я.

Его лицо было злой карикатурой на мое собственное.

— Чтобы тебя никогда не было. Но это невозможно, а разтак, я был бы рад видеть тебя мертвым.

— Каков же третий вариант?

— Заточить тебя в личной преисподней, полагаю.

— Почему?

— Ты стоишь между мною и тем, чего я добиваюсь.

— Буду рад посторониться. Скажи мне только как.

— Нет такого пути, чтобы ты смог или захотел пособственной воле.

— Поэтому ты ненавидишь меня?

— Да.

— Жаль, я думал, купание в Фонтане уничтожит твоиэмоции.

— Я не прошел полного курса, и чувства мои лишьобострились.

— Можем мы как-то забыть прошлое и начать все сначала,стать друзьями?

— Никогда.

— Не думал, что так получится.

— Она всегда больше пеклась о тебе, чем обо мне, асейчас ты собираешься занять трон.

— Это вздор! Я не желаю трона.

— В этом деле твои желания ничего не значат.

— Я не займу трон.

— Нет, займешь — если только я сперва не убью тебя.

— Не будь кретином. Игра не стоит свеч.

— Скоро наступит день, когда. ты меньше всего будешьожидать этого, и вдруг повернешься и увидишь меня… Слишком поздно!

Зеркало совершенно почернело.

— Юрт!

Ничего. Определенно, во сне с ним не легче, чем наяву.

Я повернул голову туда, где в нескольких шагах слева от менясияло зеркало в пламенеющей раме. Каким-то образом я знал, что оно — следующеена моем пути, и направился туда.

Фиона улыбалась.

— Ну вот, ты его и нашел.

— Тетушка, что происходит?

— Кажется, происходит конфликт того рода, что обычнохарактеризуют как «не поддающийся упрощению», — ответила она.

— Я рассчитывал на другой ответ.

— Слишком уж все завертелось, чтобы объяснить лучше.

— И ты часть этого?

— Очень небольшая. Не из тех, кто именно сейчас можетпринести тебе пользу.

— Что мне делать?

— Изучай варианты и выбирай лучший.

— Лучший для кого? И для чего?

— Только ты сможешь ответить.

— Хоть намекни.

— Ты мог пройти Образ Корвина в тот день, когда япривела тебя туда?

— Да.

— Я не сомневалась. Он был начертан при неожиданныхобстоятельствах и никогда не сможет быть воспроизведен. Наш Образ никогда бы недопустил его создания, не будь он сам поврежден и слишком слаб, чтобыпредотвратить возникновение узора Корвина.

— И что?

— Наш Образ старается впитать тот, поглотить его. Еслиэто удастся, то последствия для Амбера будут гибельными, как военныеразрушения. Равновесие с Хаосом полностью нарушится.