Я сказал торкессе тихо:

– Бежишь по моему сигналу… Эй, парень, ты не учел однупростую вещь!

Он спросил настороженно:

– Какую?

– Ты не учел, – сказал я раздельно и подпустил в свойголос триумфа, – того, кто подошел к тебе сзади… Бей!

Он в испуге подпрыгнул, развернулся и тут же нажал наспусковую скобу. Пулемет затрясло, стальной поток пуль крошил бетонную стену заего спиной. Я толкнул торкессу в одну сторону, сам побежал в другую. Когдаидиот в цилиндре опомнился и повернулся к нам, мы уже исчезали впротивоположных дверях. Он с проклятием выпустил пару бесполезных очередей, в самомделе бесполезных, ибо заколебался было, по кому стрелять первым, а ведьизвестно, что за двумя зайцами погонишься, от обоих по морде схлопочешь. Или отлесника.

Я, вбежав в проход, несся по нему до тех пор, пока он,изогнутый как дуга, не привел меня к скорчившейся возле двери торкессе.

– Не ранена? – спросил я.

Она не успела ответить, громко и страшно загрохотали пули остворку двери. Некоторые рикошетом влетали к нам в коридор, свистели и высекалиборозды в бетонной стене. На головы сыпалась крошка. Я покосился на торкессу, вголову пришла трезвая и здравая мысль, что если я герцог звездного королевства,кроме того, еще Ваше Величество чего-то непонятного пока и, как сейчас вотузнал, еще и принц галактической империи, то все должно случиться вот так…

– Сиди здесь, – велел я, – не двигайся. Я сейчаспробегу на второй этаж…

Она ахнула:

– Ваше Графство! Под пулями?

– Молчи, – велел я. – Я пробегу на второй этаж, там задверью один из… из этих. Оглушу дверью, пробегу по коридору и уничтожу ещетроих. Огонь прекратится, я пробегу на самый верх, прибью еще троих. Бегиследом и подбери оружие. Когда поднимешься наверх, окажемся уже на крыше.Оттуда сможем по другой стороне стены…

– А лифт?

– Лифт не работает, – ответил я. – По веревке будемспускаться как можно быстрее, ибо перетрется о край в самый последний момент…

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Да вы… вы зрите будущее?

– Зрю, – ответил я сухо. – Все запомнила?

– Да, но… – промямлила она. – Может быть, выбратьверевку потолще?

– Хоть стальной канат, – отрезал я, – все равноперетрется.

– Почему?

Я огрызнулся:

– Откуда я знаю? Закон такой… наверное. Все запомнила?

Я выскочил и побежал по галерее. Господин в цилиндре сразуоткрыл ураганный огонь, но из узи еще никогда не убивали, это чисто декоративныеавтоматики, игрушечные, гораздо больше меня беспокоят парни, засевшие на второмэтаже, что непрерывно поливают свинцовым огнем из калашей, а это серьезноеоружие, точное и даже прицельное. Пули стучат по тонким прутьям решетки, поперилам, выбивают выемки в стене, на меня обрушилась бетонная крошка.Металлические пули с визгом носились взад-вперед, многократно рикошетили, я набегу инстинктивно закрывался руками и пригибался, хотя это замедлило бег вдесять раз.

На втором этаже засели трое, я их смел на бегу. Четвертыйвышел навстречу из-за угла, его глаза широко распахнулись, увидев летящийкулак, да так и застыл. Хруст черепа, всхлип, обломки костей впились в мозг, ая побежал дальше. Винтовая лестница, казалось, ввинчивается через все здание, укаждой ниши черный зад, в смысле – одетые в черное люди с автоматами в рукахвысовывались до пояса, чтобы разглядеть, что же там внизу.

Я заморился сбрасывать их, наконец научился так поддаватьногой в причинное место, что они со свинячьим всхлипом выпархивали, раскинувруки, сами. Двое утащили оружие с собой, я подосадовал: торкесса не поверит,что я обезвредил на двух больше, чем она увидит.

Где-то на уровне пятого этажа меня вынесло в огромный зал,больше похожий на ангар для атомных бомбардировщиков подземного базирования.Множество исполинских станков неизвестной конструкции, очень похоже назаброшенный сталелитейный завод с устаревшим оборудованием, которое прощебросить, чем модернизировать. Сердце мое сжалось, такие заводы мне всегда оченьне нравились…

…и, словно чтобы оправдать мои худшие опасения, я услышалгрохот выстрелов. Осторожно выглянув, увидел бешено поливающих друг друга огнемиз автоматических пистолетов, из автоматов, пулеметов желтолицых и узкоглазыхлюдей с зелеными повязками на головах. Я ожидал услышать знакомое «Аллахакбар!», у нас уже такая реакция на зеленое: либо гринписец, либо моджахед, нотам черными иероглифами было написано: «Триада», а на других просто: «Японскаяякудза».

Громыхнуло, через полумрак пронеслась огненная стрела,рассыпая искры, словно пролетел Змей Горыныч. Бабахнуло, в бетонной стенепоявилась черная дыра, я увидел тусклые звезды, возможно, это и есть соседняяВселенная. В ответ тоже бабахнули сразу из двух гранатометов, донеслись крики:

– Банзай!

– Слава Хирохито!

– Дэ ты бачив, щоб японци здавалысь?

Я осторожно пробирался вдоль стены, стараясь не привлекатьвнимания. В другом конце цеха молча и красиво дрались банды, презирающиеогнестрельное оружие, как дело рук слабых и трусливых. Я только и видел мелькающиеконечности, слышал частые хлопки, словно шелест лопастей вентилятора. Время отвремени кто-то из последних сил взбегал по стене, в красивом кувыркеприземлялся на задние ноги, иногда прямо на голову услужливо застывшегопротивника, иногда в изящно-балетной стойке на пол.

Только бы не появилась эта красивая, мелькнуло в черепе, какее, торкесса. Она ж ни черта не понимает в наших сложностях, это мы в своейстихии, у нас уже налаженные алгоритмы, у нас все понятно, угадываемо, весомо,грубо, зримо, как этот вот водопровод, сработанный еще при старой власти…

Я прокрался, прячась за мастодонтовыми конструкциями, ближек металлической двери, и почти сразу послышался перестук каблучков. Торкессабежала со всех ног, красивая и раскрасневшаяся, волнуясь грудью. Я приложилпалец к губам, она всмотрелась, вскрикнула:

– Да как вы смеете предлагать мне такое? Мы с вами едвазнакомы!

– Но я… – пробормотал я обалдело.

– Вы просто хам! Дикий и невоспитанный варвар! И хотя

это вас в какой-то мере оправдывает… Я прошипел:

– Да тихо вы! Разве торкессы так вопят?

– А в чем дело?

– Если изволите умолкнуть на миг, – объяснил я, – яуслышу, затихла ли канонада. Нам нужно на крышу. Туда можно по лесенке, вонона, пожарная, а можно и на лифте. Правда, грузовом.

Она обиженно умолкла, тяжелый грохот стал слышнее. Япотихоньку выглянул из-за угла. Впереди некий цех, похожий наметаллодобывающий, вдоль стен огромные мастодонтовые конструкции из монолитногометалла, а третий ряд станков, больше похожих на искалеченных мегароботов, тянетсяпосредине. Вдали внезапно озарилось ярко-красным. Из непомерно толстого ивысокого цилиндра со зловещим шипением хлынула струя расплавленного металла. Постенам полыхнул зловещий багровый свет, выплеснувшейся крови, к нам докатиласьшелестящая волна горячего сухого воздуха.