На столе лежали семь бумажек и четыре монетки.

– Я… мог бы выдержать пять лет? – спросил я.

– Никто не может выдержать пять лет без потерь, Антон –наивный оптимист! Лет десять после этого ты учился бы принимать решения. Дажевыбор из трех сортов… лимонада… стал бы для тебя мучительной проблемой. Бериденьги, потом зайди к Антону и убирайся вон! Медицинский сектор на два ярусаниже, указатели стандартные.

Он так и не обернулся.

Мне хотелось сказать ему «спасибо». Или обнять и разреветьсяснова, потому что еще никто и никогда не давал мне такого полезного урока.

Но мне было слишком стыдно. Даже для того, чтобы сказать«спасибо». Я взял со стола деньги, подхватил чемоданчик, отошел к двери и, ужевыскальзывая в коридор, прошептал:

– Простите меня…

Я даже не знал, услышал он или нет.

В коридоре было пусто и тихо. Каковы здесь «стандартныеуказатели», я не знал, старпом переоценивал мои знания о космосе. Наверное,из-за удачной фразы о «маршевых двигателях». Вот что, например, значит синяястрелка, перечеркнутая красным зигзагом? Или фигурка человека с раскинутымируками в желтом круге?

Конечно, я мог войти в лифт, спуститься на два яруса ипоискать медицинский сектор. Вот только смотреть в глаза Антону, единственному,кто посчитал меня честным простаком, а не глупым обманщиком, не хотелось.

И я торопливо пошел к шлюзу. Если уровень комфортности планетыбольше пятидесяти процентов, значит, на поверхности можно выжить безспециальных средств защиты, это я помнил с уроков естествознания. А здесь – сточетыре процента. Значит, Новый Кувейт даже лучше Земли.

Лифтовая площадка оказалась наверху. Я вошел, коснулсясенсора с обращенной вниз стрелкой, и лифт начал спускаться.

Моя третья планета – ведь та, где меня не разбудили, тожесчитается, пусть я и не выходил из корабля, а пролежал в потоковом режиме –ждала меня.

Несколько минут я просто стоял под брюхом корабля, глядя внебо. Так, чтобы корабль немножко меня от него закрывал. Было чуть-чуть не посебе.

Здесь не было купола. И у меня не было респиратора на лице.Я мог дышать и смотреть в небо просто так.

Небо оказалось густо-синего цвета, солнце – желтое.Наверное, ночью в нем будут тысячи звезд, как в фильмах про Землю. Воздух пахсловно в оранжерее – и это при том, что вокруг не было никаких деревьев, толькобетонные плиты и стоящие на них корабли. И грузовые, и поменьше, и военные корабли.Кажется, даже несколько чужих кораблей, но они стояли так далеко, что я не былуверен.

Километрах в трех золотились здания космопорта. Красивыекупола, башни, все из золотистого металла, прозрачного стекла, белого камня. Нетак, как у нас, где все здания были похожими, из стандартных блоков.

Я смотрел на космопорт и потихоньку начинал забывать свойпозор.

Да, мне повезло. Потому что люди все-таки в большинствесвоем добрые. И у нас, и на других планетах. А еще у меня в кармане деньги,карточка имперского паспорта, а на Новом Кувейте упрощенная процедура получениявида на жительство.

Перехватив чемоданчик поудобнее, я двинулся напрямик ккосмопорту.

Идти было легко, казалось, что земля упруго подталкиваетменя в подошвы. Наверное, здесь гравитация земная или даже меньше. А у нас, наКарьере, – одна целая две десятые стандартной единицы.

Временами я даже начинал бежать. От восторга. Проехал мимоогромный, больше карьерного самосвала, контейнеровоз. Смуглый длинноволосыйпарень, высунувшись из кабины водителя, что-то крикнул мне.

Я помахал ему рукой.

К космопорту я подошел, как раз когда к огромным раздвижнымдверям подъехало несколько автобусов с пассажирами. Галдящая толпа – почти всеговорили не на лингве, а на каком-то жутко искаженном варианте английского –высыпала из автобусов. Несколько пассажиров тащили за собой симпатичные цилиндрическиеконтейнеры на гравиподвеске – жен, или дочерей, или секретарш, еще не вышедшихиз анабиоза… Меня несколько раз толкнули, рассыпаясь в извинениях. Я тожекого-то задел чемоданом и извинился.

Никаких сложностей и проверок не было. Толпа разбилась на десятоккоротких очередей, быстро проходивших через смотровые воротца. Я пристроился водну из групп, как и все достав карточку паспорта. Сканер мигнул зеленым, и явышел в таможенный зал. Огромный – здесь будто не признавали маленькихпомещений, с хрустальными люстрами под потолком, с двумя десятками людей втемно-зеленой форме. Опять образовались короткие очереди.

– Оружие, наркотики, боевые импланты, потенциально опасныепрограммные продукты, предметы двойного назначения? – спросила меня с улыбкоймолодая женщина-таможенник.

– Нет, ничего.

– Добро пожаловать на Новый Кувейт.

И я вышел в зал космопорта. От впечатлений кружилась голова.Здесь были тысячи людей – часть в униформе, видимо, сотрудники, остальные –пассажиры. Ярко одетые, возбужденные, торопливые.

Мне надо было немного успокоиться. Прежде всего я собиралсяперекусить. Разумеется, не в ресторане, но должно же быть какое-нибудьзаведение попроще.

Пришлось побродить по зданию, прежде чем на цокольном этажея обнаружил маленькое кафе, ценники в котором не вызывали оторопь. Здесь восновном собирался обслуживающий персонал, на меня глянули с удивлением, ноничего не сказали. Я взял бифштекс с яйцом, стакан сока – он называлсяяблочным, но был почему-то синеватого цвета, отошел к одному из столиков. Тамстояли двое охранников – с оружием на поясе, с включенными переговорниками, изкоторых доносились какие-то отрывистые реплики. На меня они внимания необратили, увлеченные разговором:

– Не было там никого и быть не могло. Водителю надо пройтитест на наркотики.

– Мало ли идиотов?

– Идти три километра по полю пешком? А куда он потомиспарился?

Рации у охранников синхронно издали щелкающий звук, кто-точто-то отрывисто приказал на незнакомом гортанном языке. Оставив недоеденныегамбургеры, они вышли из кафе. Я застыл со стаканом в руках.

Речь шла обо мне. Не положено было идти по взлетному полю.Стоило мне хоть немного пошевелить мозгами, и я бы это понял… там, где я веселошагал, помахивая чемоданчиком, мог в любую секунду приземлиться корабль.

Разумеется, никто не стал бы рисковать, выполняя маневр усамой поверхности. Меня бы размазало по бетону.

Идиот…

Бифштекс не лез в горло. Я все-таки торопливо прожевал еду,запил соком – кислый… и быстро вышел из кафе. Может быть, охрана поищет меня даи бросит, решив, что водителю контейнеровоза померещилось. А может быть,сообразят, что я случайно прибился к туристам с другого корабля.