— Когда вылетать?

— Завтра вечером, агент Стивенсон! Удачи! Я, разумеется, всегда на связи! — добавил Моррис и направился к входной двери. — Хорошего дня!

— Спасибо, мистер Купер! — резко выдохнув и бросив конверт на обеденный стол, сказала Анджелина и стёрла пальцами левой руки лёгкую испарину, проступившую на лбу…

Где-то на Сицилии

Безмятежность и покой царили вокруг кафедрального собора, купавшегося в лучах яркого рассвета. Казалось, боль не живёт здесь! Ей здесь не место! Тут царит всеобщий покой и благословение небес! Густая зелень цитрусовых деревьев, кипарисы и виноградники создают особый купаж, вдыхая который, жизнь наполняется новыми красками, а яркое солнце над изумрудной водой Тирренского моря играет своими лучами в чехарду на водной глади.

Тьма отступает! Пусть, это всего лишь будет метафора и сказочность грёз, подаренных мудрой феей среди пережитых тревог, но Свет всегда побеждает Тьму, как писал Лион Фейхтвангер.

Набожность здешних мест порой обескураживала! Вера здесь есть у всех: от простого рыбака до мэра небольшого городка и от мелкого воришки до глав семей «Козаностры», чьё былое величие осталось во второй половине XX века. Юг Италии — это не север, где люди ценят деньги и изменчивость Фортуны! Здесь больше живут и думают о собственной душе и Господе.

Тишину и звуки набегающих на берег волн, частично прерывал заехавший на парковку чёрный внедорожник «Ауди». Резкое торможение оставило небольшой след протекторов покрышек на асфальте. Автомобиль замер на месте и двигатель заглох.

Тонированное стекло дверцы поднялось вверх до упора, а замок издал чуть слышный щелчок. Нагревшегося от солнца асфальта коснулась ступня в чёрном туфле и из внедорожника вылез «Первый». Последние пару дней он провёл в этих местах, стараясь найти ответы на вопросы, не перестававшие мучить его сознание. Смысл всего происходящего в его голове, чем-то напоминал прощальный вальс, когда во время кружения под красоту музыкального сопровождения, чувствуешь, как жар её руки сменяется на резкий холод. Так обретение сменяется на обречённость, но сентиментальность никогда не будет фундаментом для великих свершений!

Суперсолдат застегнул пуговицу на пиджаке чёрного строгого костюма, который всегда носил только с белой сорочкой и чёрным узким галстуком. Он прихлопнул дверцу «Ауди» и медленным, но уверенным шагом направился к собору Чефалу — одному из великих творений арабо-норманнского стиля с византийскими мозаиками. Он шёл, не спеша отмеривая в каждом своём шаге мгновения из прошлого. Его гладковыбритую голову припекало утреннее горячее солнце, а духота делала голову дурной, но для совершенного организма «Первого» это было лишь лёгким неудобством. Высокий рост и плотное телосложение при хорошей физической форме делали из него настоящую машину для выполнения множества характерных для суперсолдата миссий. Для него и его братьев не существовало невыполнимых задач, были лишь допустимые и недопустимые потери!

«Первый» зашёл в кафедральный собор с западного фасада. Прохлада дома Божьего, как благословение небес, белым покрывалом окутало суперсолдата и в его сердце затеплилось тепло лучилы вечной надежды. Он опустил пальцы правой руки в сосуд со святой водой и перекрестился. Его веки на мгновение сомкнулись и первый робкий шаг выразил в нём страх неизбежного Божьего суда. Грехопадение и святость всегда где-то рядом! Время не раз показывало примеры из истории, как грешники становились святыми, а святых ровняли с грешниками.

«Первый» прошёл по центральному проходу к третьему ряду справа, где на скамейке виднелся тёмный женский силуэт. Суперсолдат остановился и перевёл взгляд на главную мозаику собора «Христа Пантократора» расположенной под куполом. Непревзойдённая работа мастеров византийского стиля передавала особый смысл. Грозный взгляд Вседержителя сочетал в себе, как осуждение, так и прощение, которое ещё нужно было заслужить!

Собор Чефалу — особое место! Нигде больше нельзя встретиться лицом к лицу с собственным ангелом и демоном. Множество мозаик: кноха наполненная аспидами, а в противовес им Херувимы и Серафимы, призывающие опомнится и победить тёмные сущности внутри себя.

Суперсолдат опустил взгляд на массивное распятие на алтаре, которое, словно, путеводная звезда собирала скитальца в далёкий путь.

Он зашёл на третий ряд и сел рядом с Аделиной, пребывавшей в странном состояние. Прежде «Первому» никогда не приходилось видеть её такой. Чёрный брючный костюм, одетый на ней, сочетался с бордовой блузкой.

— Доброе утро, синьорина де Монтенье! — прошептал суперсолдат. — Вы решили исповедоваться?

— Не знала, что ты можешь отпускать грехи! — с издёвкой тихо ответила она.

— Главное простить свои грехи самому себе, а Господь всегда увидит искреннее раскаянье человека и простит! — вытащив из бокового кармана пиджака испанские чётки с распятием, добавил «Первый».

— Ты никогда не думал уйти в монастырь?

— Чтобы уйти и обрести обитель нужно слепо верить, а я больше теолог нежели религиозный человек!

— Твой короткий отпуск закончился! Ты нужен в Риме! Полным ходом начались приготовления к очень важной операции. Ты и твои братья должны в ней сыграть главную партию и желательно не оставить следов после себя, — тихим голосом проговорила слова на ухо суперсолдату Аделина.

— Синьорина де Монтенье, как вы считаете? Бог существует? — перебирая в руках чётки, спросил «Первый», продолжая держать голову кверху и смотреть на главную мозаику.

— Зачем тебе знать моё мнение?!

— Я хочу понять, кто вы на самом деле!

— Не каждый ответ становится ответом! Мы лишь блуждаем во тьме! И не более того! — встав со скамейки и быстро перекрестившись, ответила Аделина, чьи волосы, собранные в хвост, коснулись правого плеча. — Послезавтра в Риме! И никаких опозданий!

— Непременно буду, синьорина де Монтенье!

— Чао! — коротко бросила Аделина и, цокая по каменному полу чёрными туфлями на каблуках, направилась по центральному проходу кафедрального собора к выходу…

Цюрих

Лёгкая походка и ощущение призрачной свободы, вызвали на лице Робинсона улыбку, исчезнувшую через несколько секунд под давлением собственных раздумий. Небольшая облачность и приятный ветерок прохлады, дувший с озера, после вчерашнего зноя, придавал душевных сил, частично растворившихся в протяжных коридорах времени.

Кайл застегнул молнию спортивной ветровки, чувствуя, что очередная утренняя пробежка в парке выжала из него все соки, включая пресловутую молочную кислоту из мышц. Футболка из тонкой синтетической ткани, прилипшая к спине, не вызывала комфорта, но это для него не имело никакого значения.

Робинсон чуть опустил на глаза козырёк бейсболки и ускорил скорость ходьбы. Он никогда точно не знал, когда может появиться загадочная синьорина Конте, чья личность вызывала множество вопросов, на которые Кайл, порой, боялся искать ответы. Всё оставалось, как есть!

Его ноги в лёгких беговых кроссовках шаркнули перед остановкой около двери парадной, и он вытащил из кармана ветровки магнитный ключ. Кайл