Ворвавшись в кабинет, Мередит сердитым рывком открыла ящикстола, в который раз поражаясь мелочной мстительности репортера — ближайшейподруги бывшей жены Паркера. Салли явно замыслила выставить Паркера в ролиглупого обманутого жениха, которого вот-вот бросят.

— Мередит, — напряженно окликнула Филлис, — секретарьмистера Бенкрофта только сейчас звонила и сказала, что он немедленно хочет тебявидеть.

Отец крайне редко вызывал Мередит без предварительногопредупреждения. Он предпочитал встречаться со своими администраторами наеженедельных совещаниях, а с остальными делами разбираться по телефону. Мередити Филлис молча переглянулись, единодушно предположив, что неожиданный вызов,должно быть, связан с назначением нового временного президента.

Это заключение подтвердилось, когда, добравшись до приемной,Мередит увидела всех остальных исполнительных вице-президентов, включая АлленаСтенли, который на прошлой неделе был в отпуске.

— Мисс Бенкрофт, — сказала секретарь отца, жестом подзываяее, — мистер Бенкрофт просил вас войти немедленно.

Радость затопила сердце Мередит. Она торопливо шагнула кдвери. Поскольку ей первой расскажут о решении, — значит, логично предположить,что выбрали именно ее! Как отец, дед и все остальные Бенкрофты, Мередит займетместо, принадлежащее ей по праву рождения. Вернее говоря, ей позволят доказать,чего она стоит, дав возможность полгода проработать в должности президента.

Еле сдерживая глупые, сентиментальные слезы, Мередитпостучала в дверь и вошла в кабинет. Никто, кроме Бенкрофтов, никогда незанимал его, не сидел за этим столом — как она могла забыть об этой традиции?

Отец стоял у окна со сцепленными за спиной руками.

— Доброе утро, — жизнерадостно поздоровалась она.

— Доброе утро, Мередит, — кивнул он, с необычно дружелюбнымвидом оборачиваясь, и сел на свое обычное место — высокое вращающееся кресло.Хотя в кабинете стояли диван и журнальный столик, он никогда не подходил к ними никого не приглашал там устроиться, предпочитая разговаривать с людьми черезразделяющий их широкий старинный резной письменный стол. Мередит никогда немогла понять, делает ли он это сознательно, пытаясь запугать посетителей, илипросто по старой привычке. Так или иначе, иногда служащим, включая и Мередит,становилось немного не по себе, когда приходилось идти от двери к стулу подстрогим взглядом хозяина.

Но сегодня, как заметила Мередит, он проявлял невиданноетерпение, хотя не встал при ее приближении. Правда, хорошее воспитание и обычайтребовали, чтобы мужчина вставал при виде входившей в комнату женщины, наженщин — служащих «Бенкрофт» это не распространялось, и хотя остальные мужчиныподнимались с места, Филип никогда не делал этого, выказывая таким способомнеудовольствие по поводу присутствия представительниц слабого пола средируководителей высшего уровня. Однако вне магазина отец неукоснительно соблюдалприличия. За годы работы в универмаге Мередит смирилась и привыкла к двум совершенноразличным сторонам характера отца, хотя, бывало, все еще расстраивалась, когда,поцеловав отца на ночь, утром получала в знак приветствия едва заметный кивок.

— Мне нравится твое платье, — сказал он, одобрительнооглядывая ее бежевое кашемировое платье.

— Спасибо, — пораженно пролепетала Мередит.

— Терпеть не могу видеть тебя в этих вечных строгихкостюмах! Женщины должны носить платья!

И, не дав ей возможности ответить, кивком указал на один изстульев, и Мередит уселась, безуспешно пытаясь скрыть нервозность.

— Я послал за всеми администраторами, потому что хотелсделать объявление, но сначала собирался поговорить с тобой. Совет директороврешил, кому отдать должность временного президента.

Он помедлил, и Мередит наклонилась вперед, изнемогая отнапряжения.

— Они выбрали Аллена Стенли.

— Что?! — охнула она, дернувшись, как от удара, вне себя отшока, гнева и неверия.

— Я сказал, выбрали Аллена Стенли. Не собираюсь лгать — онисделали это по моей рекомендации.

— Аллен Стенли, — перебила Мередит, вскакивая и разъяренносверкая глазами, — находится на грани нервного срыва с того дня, как умерла егожена! У него нет ни опыта, ни умения вести торговые операции…

— Он двадцать лет проработал в должности главного бухгалтера-контролера!— отрезал отец, но Мередит отказывалась слушать.

На этот раз ее не запугаешь! Взбешенная не только тем, что унее отняли возможность, законную возможность показать свои способности, но иоткровенной глупостью выбора, она оперлась кулаками о стол:

— Аллен Стенли — счетовод! Финансист! Бухгалтер! Ты не могсделать худшего выбора и прекрасно знаешь это! Любой, любой из кандидатовгораздо больше соответствовал бы должности!

И тут она поняла… и осознание случившегося привело Мередит втакой ужас, что она едва не лишилась сознания.

— Так вот почему ты рекомендовал Стенли, верно? Потому чтоон не сможет управлять «Бенкрофт» так же хорошо, как ты! Намеренно подвергаешькомпанию опасности разорения из-за своего чрезмерно раздутого самолюбия…

— Я не потерплю разговора в подобном тоне!

— Не смей пытаться применить ко мне родительскую властьименно сейчас! — яростно отмахнулась Мередит. — Сам тысячу раз предупреждал,что тут кончается наше родство! Я не ребенок, и ты говоришь не с дочерью, а свице-президентом, и одним из самых крупных держателей акций!

— Если любой вице-президент осмелился бы сказать мне нечтоподобное, я немедленно бы уволил его…

— Тогда уволь меня! — вскинулась Мередит. — Нет, такогоудовольствия тебе не доставлю! Я ухожу! Сама. Через четверть часа на твоемстоле будет лежать мое заявление.

Но прежде чем она сделала шаг к порогу, отец рухнул вкресло.

— Сядь! — приказал он. — И поскольку ты намерена ссориться всамый неподходящий момент, лучше выложить карты на стол.

— Прекрасная идея! — отпарировала Мередит, садясь.

— Ну а теперь… — с едким сарказмом объявил он. — Правдазаключается в том, что ты злишься не из-за того, что я выбрал Стенли, а из-затого, что не выбрал тебя!

— Я расстроена из-за того и другого.

— Так или иначе у меня есть веские причины не назначать тебяна эту должность. Прежде всего, ты недостаточно взрослая и опытная, чтобы взятьна себя бразды правления этой компанией.

— Неужели? — бросила Мередит. — И как ты пришел к такомузаключению? Ты был на год старше меня, когда дед поставил тебя во главекомпании. Но это совсем другое дело.