Рида всего трясло. Лицо посерело.

– Он заодно с Чёрными Платками!

Плохо дело, понял Эраст Петрович и с наигранной бодростьювоскликнул:

– Отлично, сшибём двух птичек одним камнем!

Уош попятился.

– Только без меня. Воевать с Безголовым я неподряжался. Пегги, старушка, уходим!

Не слушая уговоров, он понёсся вниз по тропе. Серая лошадьпотрусила сзади.

– Эй! – крикнул Эраст Петрович. – Может,кинем кости? Поставлю что хотите!

Из-за поворота донеслось:

– Изыди, сатана!

Так фандоринская кавалерия сократилась на четверть.

Боевого духа отряду это происшествие не прибавило. Тем неменее двинулись дальше.

По узкой горной тропе посси двигалось цепочкой. Но передвыходом на плато Эраст Петрович собрал всех в плотную кучку и ещё раз объяснилзадачу.

– Дамы и г-господа! Каждому из вас присвоен номер.Чётные бегут вправо, нечётные влево. По краю всего открытого пространстварасположена гряда больших камней. Прячетесь за них по двое – по трое,выставляете наружу палки и ни в коем случае не высовываетесь. Что бы нипроисходило. П-понятно?

– Я-асно! Поня-атно! – отозвался нестройный хор, вкотором старательнее всего звучали женские голоса.

У Эраста Петровича защемило сердце от нехорошегопредчувствия. Однако менять план было поздно.

– Вперёд! – сказал он конным, доставая белыйплаток.

Самый рискованный момент операций был сейчас. Если часовой,увидев трёх всадников и рассредоточивающихся за их спиной пехотинцев, откроетпальбу, могут быть жертвы. Вся надежда на белый флаг.

Фандорин поскакал вперёд, изо всех сил размахивая платком икрича:

– Не стреляй! Не стреляй! Мы хотим говорить!

Часовой выстрелил, но, кажется, не по парламентёрам, а ввоздух – подал сигнал тревоги.

– Всё! Спешиваемся! – догнал Скотт, показывая набольшой валун, расположенный в центре плато.

Это было обговорено заранее, все трое выпрыгнули из сёдел.Скотт гикнул на лошадей, и те припустили назад. Они больше не понадобятся.

Прижавшись к нагретой солнцем поверхности камня, ЭрастПетрович оглянулся и облегчённо вздохнул.

Первый этап операции прошёл без сучка без задоринки.

Стратегически важный пункт, откуда будут вестись переговоры,занят. Коммунары все целы и залегли в укрытие – оттуда торчат лишь верхушкишляп и палки, даже отсюда похожие на ружейные стволы, а уж со скалы тем более.

– Малость погодим, – шепнул Скотт. – Пускайстаршой подойдёт. Не с часовым же переговариваться…

В бинокль было хорошо видно голову дозорного, торчащую из-закамня: шляпа с широкими полями, чёрный платок на лице. Дуло «винчестера» быстроперемещалось вправо-влево – часовой нервничал.

Минут через пять рядом возникли ещё две шляпы.

– Пора, – сказал Мелвин, прищуренные глазакоторого зоркостью не уступали цейссовской технике. – Сам поговоришь?

– Лучше ты. Тебя они наверняка знают.

В руке «пинка» появился кожаный рупор. Откашлявшись ихлебнув из бутылки, Скотт заорал так, что у Эраста Петровича заложило ухо.

– Эй вы, ублюдки! Это Мелвин Скотт из агентстваПинкертона. Со мной два помощника маршала и посси в полсотни человек! Вам изэтой мышеловки не выбраться! Выходите по одному, с поднятыми руками!

Никакого ответа. Две шляпы исчезли, осталась только одна.

– Не надо было про поднятые руки, – недовольносказал Фандорин. – На такое они нипочём не согласятся. Мы же обо всёмусловились! Они должны отдать девушку и уйти из д-долины!

– Ты поучи меня, как вести переговоры сбандитами. – Скотт тряхнул бутылку и расстроился – виски оставалось надонышке. – Требуешь доллар – получаешь цент. Законы торговли.

Со скалы замахали тряпкой.

– Эй, Скотт! Хочешь серьёзного разговора – поднимайтесьсюда! Двое!

– Почему двое? – спросил Эраст Петрович.

– Так всегда делают. Один торгуется, другой ходитвзад-вперёд, докладывает старшому. Можно, конечно, сказать, чтобы сами шлисюда, но это рискованно. Не дай Бог разглядят, что у нас с тобой за посси.Тогда конец.

Соображение было здравое.

– Если двое, то идём мы с Масой. Ты остаёшься.

– Согласен. Не оставлять же за главного китайца.

– Он японец.

– Какая разница. Только учти: они ни в коем случае недолжны догадаться, что ты у нас командир. Иначе они вас не выпустят. Пустьдумают, что посси привёл Мелвин Скотт.

Когда Фандорин с Масой вышли на открытое место и медленнонаправились к Двум Пальцам, камердинер сказал:

– Это очень хорошо, господин, что у них тут принятовызывать двух парламентёров. Может быть, мы сами справимся с людьми в чёрных фуросики.Если их меньше десятка.

Оказалось, что в утёсе, на котором было устроено гнездо длячасового, вырублены грубые каменные ступеньки.

– Оружие положите на землю, чтоб я видел! –крикнули сверху. – И подымайтесь!

Эраст Петрович выложил «русский» револьвер, Маса – короткиймеч.

– Эй, косоглазый, а из второй кобуры?

– Там торько парочки, рис кусять!

Маса расстегнул кобуру и показал торчащие оттуда деревяшки.

Стали подниматься.

– Без фокусов! Руки держите на виду! Вы у меня намушке! – покрикивал сверху все тот же голос.

В десяти саженях от земли в скале была выемка – будто дуплов гнилом зубе.

Отличное природное укрытие было расширено и обустроено так,чтобы обеспечивать дозорному идеальный обзор и защиту. Здесь стоял деревянныйстул, баклажка с водой, валялись окурки. К стенке была прислонена винтовка.Человек в низко опущенной шляпе держал в руках два револьвера, наведённых напереговорщиков. Глаза над чёрным платком были карие, насторожённые.

– Вон туда, один за другим и тихонько, тихонько.

Он мотнул подбородком в сторону. В глубине виднелись ещёкакие-то ступеньки.

Эраст Петрович шагнул на них первым.