Первый час потрачен на выяснение фактовбиографии Дот. Драммонд, как обычно, безукоризнен. Он медленно и плавнопереходит от одной темы к следующей — образование, работа, домашний обиход,увлечения, — задавая при этом вопросы, многие из которых мне бы и в голову невзбрели. В основном, это попытки половить рыбку в мутной воде — именно такдействует опытный адвокат на предварительных допросах свидетелей. Вникай,раскапывай, долби, копай ещё глубже и, кто знает — вдруг улыбнется удача?Впрочем, наткнись Драммонд даже на такую лакомую тайну, как беременность вдевическом возрасте, никакого проку она бы ему не принесла. На суде подобныесведения использовать нельзя. К делу они, ну никак не относятся. И тем не менееправила позволяют такие игры, а клиент платит Драммонду бешеные деньги заподобные блуждания во тьме.

Киплер возвещает, что настало время перерыва,и Дот опрометью несется в коридор. Еще в дверях в зубах её появляется сигарета.Мы пристраиваемся у фонтанчика.

— Вы держитесь молодцом, — говорю я ей отчистого сердца.

— Гаденыш, небось, будет про мою половую жизньспрашивать? — свирепо рычит она.

— Не исключено. — В голове моей вихремпроносится образ Дот и Бадди, барахтающихся в постели, и меня едва невыворачивает наизнанку.

Дот ожесточенно затягивается, словно это её последняяв жизни сигарета.

— А вы не можете остановить его?

— Если он переступит черту дозволенного,непременно остановлю, — обещаю я. — Однако закон позволяет ему задаватьпрактически любые вопросы.

— Вот назойливая скотина!

Второй час тянется столь же медленно, как ипредыдущий. Драммонд интересуется финансовыми делами семейства Блейков, ипостепенно мы узнаем о подробностях приобретения Блейками дома, автомобилей, втом числе злополучного «ферлейна», а также мебели, утвари и прочей всячины.Киплеру это надоедает, и он просит Драммонда не тянуть резину. Мы выясняеммногие подробности из жизни Бадди, про его ранения на войне, работу и выход напенсию. А также про его любимые занятия и обычное времяпрепровождение.

Киплер сухо напоминает Драммонду, что неплохобы задавать вопросы по существу.

Дот заявляет, что ей нужно в туалет. Япосоветовал ей прибегать к этому трюку всякий раз, когда она чувствует, чтоустала. Дот одну за другой выкуривает три сигареты, а я беседую с ней и отмахиваюсьот дыма.

Наконец, уже в разгаре третьего часа допроса,мы подбираемся к сути иска. Я заранее подготовил копии всех, хоть мало-мальскиотносящихся к делу документов, включая историю болезни Донни Рэя, которыеаккуратной стопкой высятся на столе перед Дот. Киплер их уже просмотрел. Намвыпала редкая и завидная удача: все документы наши хороши и надежны как наподбор, Скрывать нам нечего. В том числе от Драммонда.

И Киплер, да и Дек говорили мне, что приподобных тяжбах нередки случаи, когда страховые компании утаивают кое-какиефакты даже от собственных адвокатов. Более того, когда компании есть чтоскрывать, такая практика очень даже распространена.

В прошлом году, когда нам преподавали курссудебного производства, мы с изумлением разбирали многочисленные дела, вкоторых недобросовестные страхователи терпели полный крах исключительно потому,что скрывали важные документы от собственных защитников.

Наконец доходит черед до наших бумаг, и меняохватывает волнение. Киплера, кажется, тоже. Драммонд уже давно запросил всеимеющиеся в моем распоряжении документы, но у меня в запасе остается ещёнеделя, поэтому я и не спешил с ними расстаться. Я хочу видеть его физиономию,когда он будет читать письмо с троекратной «дурой». Киплер мечтает о том же.

Очевидно, что большую часть бумаг, лежащихперед Дот на столе, Драммонд уже видел. Все имеющиеся в нашем распоряжениидокументы, переданы нам нашими клиентами. «Даром жизни» и Дот, соответственно.Многие из них перекрываются. Более того, в ответ на письменный запросДраммонда, я подготовил встречный запрос на все относящиеся к делу документы,которые находятся в распоряжении ответчика. Удовлетворяя мой запрос, Драммондвскоре направит мне копии документов, которые и без того находятся у меня ужецелых три месяца. Бумажная волокита, ничего не поделаешь.

Позднее же, если все пойдет по плану, мнепришлют свежую пачку документов из Кливлендского офиса «Прекрасного даражизни».

Начинаем мы со страхового заявления и самогополиса. Дот вручает его Драммонду, который пробегает его глазами и передаетХиллу; Хилл, ознакомившись с документом, передвигает его Планку, после чегобумаги оказываются у Гроуна. Эти орангутаны изучают полис от корки до корки, начто уходит уйма времени. А ведь заявление с полисом находится в их распоряжениичерт знает сколько времени, едва ли не от царя Гороха. Однако для этой компаниивремя — деньги. В конечном итоге стенографистка приобщает эти бумажки к делу вкачестве вещественного доказательства номер один по допросу Дот.

Следующий документ — это первое письмо, вкотором «Дар жизни» извещает Дот об отказе в оплате страховки. Письмо медленнопереплывает над столом из рук в руки. Такая же участь ждет и остальные«отказные» письма. Я с трепетом жду.

Вот наконец и письмо с «дурой». Я посоветовалДот молча вручить его Драммонду без каких-либо комментариев. На случай, еслиписьмо это явится для адвоката сюрпризом, не хотелось бы его упреждать. Видно,с каким трудом дается Дот выполнение моего поручения — от одного лишь видаписьма она просто сатанеет. Драммонд берет письмо и читает:

«Уважаемая миссис Блейк!

В семи предыдущих случаях компания отказалаВам в Вашей письменной просьбе. Сейчас мы отказываем Вам в восьмой раз, и впоследний. Вы, должно быть, дура, дура и дура!»

Тридцать лет выступлений на судебных процессахсделали Драммонда не только закаленным бойцом, но и недюжинным актером. И темне менее я сразу замечаю — это письмо он видит впервые. Клиенты не включилистоль компрометирующее послание в общее досье. Драммонду словно под дыхвмазали. Челюсть его слегка отвисает, а глаза лезут на лоб. Затем он свиреповстряхивает головой, щурится и перечитывает письмо.

В следующую минуту Драммонд делает то, о чемпозже очень пожалеет. Он поднимает глаза и смотрит на меня. Я, само собой, поедаюего взглядом и ухмыляюсь, как бы говоря: «Что, приятель, попался со спущеннымиштанами?»

Но Драммонд продлевает агонию и переводитмученический взгляд на Киплера. Его честь бдительно следит за выражением имимикой адвоката, и — подмечает то, чего нельзя было не подметить. Драммондявно ошеломлен.