Он рванул с места, вызвав одобрительныевосклицания у молодежи, легко вписался в узкий проход между запаркованной«волгой» и медленно едущим «жигуленком». Я посмотрел вслед, покачал головой.Без всякого предвидения скажу, что Семен будет весь день мотаться по Москве,потом прибьется к какой-нибудь компании рокеров, впишется туда за четверть часаи породит множество легенд о сумасшедшем старом мотоциклисте.

Будь осторожен…

В чем?

И зачем, самое главное?

Я вошел в подъезд, автоматически оттарабанивна замке код, вызвал лифт. Еще утром был отдых, были друзья, было хорошо.

Все осталось, только меня там уже нет.

Говорят, когда Светлый маг срывается, этомувсегда предшествуют «проблески», как у больных перед эпилептическим припадком.Бессмысленное применение силы, вроде истребления мух файерболами и рубки дровбоевыми заклинаниями. Ссоры с любимыми. Неожиданные размолвки с одними друзьямии столь же неожиданные теплые отношения с другими. Все это известно, и все мызнаем, чем кончается срыв Светлых. Будь осторожен…

Я подошел к двери и потянулся за ключами.

Вот только дверь была отперта.

Вообще-то ключи имелись у родителей. Но ониникогда не приехали бы ко мне из Саратова, не предупредив. Да и почувствовал быя их приближение.

Простой человеческий бандит ко мне в квартируникогда не вломится, его остановит простенький знак у порога. Для Иных тожеесть свои преграды. Конечно, преодоление их — вопрос Силы. Но сторожевыесистемы должны были сработать!

Я стоял, глядя на узкую щель между дверью икосяком, на щель, которой не могло быть. Посмотрел сквозь сумрак — но не увиделничего.

Оружия у меня с собой не было. Пистолет — вквартире. Десяток боевых амулетов — тоже.

Можно было поступить по инструкции. РаботникНочного Дозора, обнаруживший чужое проникновение в жилище, находящееся подмагической охраной, обязан уведомить оперативного дежурного и куратора, послечего…

Я только представил себе, что сейчас будувзывать к Гесеру, два часа назад между делом разогнавшему весь Дневной Дозор, ивсякое желание следовать инструкциям отпало. Сложил пальцы, подвешивая набыстрое заклятие «заморозку». Наверное, вспомнив эффектный жест Семена.

Будь осторожен?

Толкнув дверь, я вошел в собственную, но вмигставшую чужой квартиру.

И уже входя, сообразил, кому могло хватитьсил, полномочий и самой банальной наглости, чтобы прийти ко мне безприглашения.

— Добрый день, шеф! — сказал я и заглянул вкабинет.

В чем-то, конечно, я не ошибся.

Завулон, сидящий в кресле у окна, удивленноприподнял брови. Отложил газету «Аргументы и Факты», которую читал. Аккуратноснял очки в тонкой золотой оправе. И лишь после этого ответил:

— Добрый день, Антон. Знаешь, я был бы радоказаться твоим шефом.

Он улыбался, Темный маг вне категорий, главаДневного Дозора Москвы. Как обычно, он был в безукоризненно сидящем черномкостюме, светло-серой рубашке. Худощавый, коротко стриженный Иной непонятноговозраста.

— Я ошибся, — сказал я. — Что ты здесьделаешь?

Завулон пожал плечами:

— Возьми амулет. Он где-то в столе, я егочувствую.

Подойдя к столу, я открыл ящик, вынул костяноймедальон на медной цепочке. Сжал в кулаке — ощутил, как амулет теплеет.

— Завулон, в тебе нет власти надо мной.

Темный маг кивнул:

— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты испытывалсомнения в собственной безопасности.

— Что ты делаешь в доме Светлого, Завулон? Явправе обратиться в трибунал.

— Знаю, — Завулон развел руками. — Все знаю.Не прав. Глуп. Подставляюсь сам и подставляю Дневной Дозор. Но я пришел к тебене как к врагу.

Я промолчал.

— Да, об устройствах наблюдения можешь небеспокоиться, — небрежно обронил Завулон. — Как о ваших, так и о тех, чтоставит Инквизиция. Я позволил себе их, скажем так, усыпить. Все, что мы скажемдруг другу, навсегда останется между нами.

— Человеку верь наполовину, Светлому — начетверть, Темному — ни в чем, — пробормотал я.

— Конечно. Ты вправе мне не верить: Дажеобязан! Но я прошу тебя выслушать, — Завулон вдруг улыбнулся, удивительнооткрыто и примиряюще. — Ты ведь Светлый. Ты обязан помогать. Всем, кто попроситпомощи, даже мне. Вот я и прошу.

Поколебавшись, я прошел к диванчику, сел. Неразуваясь, не снимая подвешенного фриза, как бы не было смешно представить себясражающимся с Завулоном.

Чужой в собственной квартире. Мой дом — моякрепость, я почти поверил в это за годы работы в Дозоре.

— Вначале — как ты вошел? — спросил я.

— Вначале я взял самую обыкновенную отмычку,но…

— Завулон, ты знаешь, о чем я. Сигнальныебарьеры можно уничтожить, но не обмануть. Они обязаны были сработать при чужомпроникновении.

Темный маг вздохнул.

— Мне помог войти Костя. Ты ведь дал емудопуск.

— Я надеялся, что он мой друг. Хоть и вампир.

— А он и есть твой друг. — Завулон улыбнулся.— И хочет тебе помочь.

— По-своему.

— По-нашему. Антон, я вошел в твой дом, но несобираюсь причинять вреда. Я не смотрел служебных документов, которые у тебяхранятся. Не оставлял следящих знаков. Я пришел поговорить.

— Говори.

— У нас обоих проблема, Антон. Одна и та же. Исегодня она выросла до критических величин.

Я знал, едва увидев Завулона, к чему сведетсяразговор. Поэтому лишь кивнул.

— Хорошо, ты понимаешь. — Темный маг подалсявперед, вздохнул. — Антон, я не строю иллюзий. Мы видим мир по-разному. И свойдолг понимаем неодинаково. Но даже в таких ситуациях случаются точкипересечения. Нас, Темных, можно в чем-то упрекнуть — с вашей точки зрения. Мыпорой поступаем достаточно неоднозначно. И к людям, пусть вынужденно, поприроде своей, относимся менее бережно. Да, это все есть. Однако никто, заметь,никто и никогда не упрекал нас в попытке глобального вмешательства в судьбычеловечества! После заключения Договора мы живем своей жизнью и хотели бы тогоже и от вас.