Пора было ехать в точку нашего странногорандеву. Я принял душ и переоделся. Из амулетов оставил при себе медальонЗавулона, знак Ночного Дозора и подаренный когда-то Ильей боевой диск — древнююбронзовую кругляшку, размером чуть побольше пятирублевой монетки. Диск я неиспользовал никогда. Как сказал маг, в амулете оставался один, от силы — двазаряда.

Из тайника я достал пистолет. Проверил обойму.Разрывные серебряные пули. Хорошо против оборотней, сомнительно противвампиров, вполне эффективно против Темных магов.

Словно я собрался воевать, а не шел наразговор с начальником.

Мобильник зазвонил в кармане, когда я стоялперед дверью.

— Антон?

— Света?

— Ольга хочет с тобой поговорить, я дам ейтрубку.

— Давай, — согласился я, отпирая замок.

— Антон, я очень тебя люблю. Не делайглупостей, пожалуйста.

Я даже не нашелся, что ответить — трубку взялаОльга.

— Антон. Хочу, чтобы ты знал: все уже решено.И все произойдет очень скоро.

— Сегодня ночью, — поддакнул я.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую. Просто чувствую. Для этого Дозор иудалили из города, ведь верно? И Светлану привели в необходимое расположениедуха.

— Что ты знаешь?

— Книга судьбы. Мел. Я уже все понял.

— Зря, — коротко ответила Ольга. — Антон, тыдолжен…

— Я не должен ничего и никому. Только Свету вомне.

Оборвав связь, я выключил мобильник. Хватит.

Гесер может связаться со мной и так, безвсяких технических средств. Ольга продолжит уговоры. Светлана все равно непоймет, что и зачем я делаю.

Решил идти до конца, так иди один. И никого незови с собой.

— Садись, Антон, — сказал Гесер.

* * *

Помещение оказалось совсем крошечным. Шестьстоликов, разделенных перегородками. Барная стойка. Накурено. По телевизору свыключенным звуком — затяжные прыжки. На стенах фотографии — то же самое,распластавшиеся в полете тела в ярких комбинезонах. Народу оказалось немного,может быть, из-за времени: для обеда поздно, до вечернего пика еще далеко. Яокинул взглядом столики — и за угловым увидел Бориса Игнатьевича.

Шеф был не один. Он сидел перед блюдом сфруктами, лениво отрывая от грозди виноградины. Чуть в стороне, скрестив руки,сидел высокий смуглый парень. Наши взгляды пересеклись, и я почувствовалмягкое, но ощутимое давление.

Тоже Иной.

Секунд пять мы смотрели друг на друга,постепенно усиливая нажим. Способности у него были, изрядные способности, воттолько опыта маловато. В какой-то миг я ослабил сопротивление, уклонился от егозонда и, прежде чем парень успел поставить защиту, просканировал его.

Иной. Светлый. Четвертый уровень.

Парень скривился, как от боли. Глянул наГесера глазами побитой собаки.

— Познакомьтесь, — предложил Гесер. — АнтонГородецкий, Иной, Ночной Дозор Москвы. Алишер Ганиев, Иной, Ночной Дозор Москвыс недавних пор. Курьер.

Я протянул ему руку и снял защиту.

— Светлый, второй уровень, — сказал Алишер,посмотрев мне в глаза. Поклонился.

Покачав головой, я ответил:

— Третий.

Парень снова посмотрел на Гесера. Теперь невиновато, а удивленно.

— Второй, — подтвердил шеф. — Ты на пике своейформы, Антон. Я очень рад за тебя. Садись, поговорим. Алишер, наблюдай.

Я уселся напротив шефа.

— Знаешь, почему я назначил встречу именно,здесь? — спросил Гесер. — Виноград бери, вкусный виноград.

— Откуда мне знать. Может быть, здесь самыйвкусный виноград в Москве.

Гесер засмеялся.

— Браво. Ну, это не главное. Фрукты мы нарынке купили.

— Значит, обстановка приятная.

Шеф пожал плечами:

— Ничего особенного. Маленький зал, еслипройти в ту дверь — бильярд и еще пара столиков.

— Вы тайно прыгаете с парашютом, шеф?

— Лет двадцать как не прыгал, — невозмутимоотпарировал Гесер. — Антон, дорогой, я зашел сюда покушать картошечки сбефстрогановом и закусить виноградом, лишь чтобы показать тебе микросреду.Маленькое-маленькое общество. Вот ты расслабься, посиди, Алишер, кружку пиваАнтону! Посмотри вокруг, солдат. Погляди на лица. Послушай треп. Вдохни воздух.

Я отвернулся от шефа. Сдвинулся к краюдеревянной скамьи, чтобы хоть немного видеть окружающих. Алишер уже стоял устойки, ожидая пиво для меня.

У них были странные лица, у завсегдатаев«парабара». Чем-то неуловимо схожие между собой. Особенные глаза, особенныежесты. Ничего особенного, вот только невидимое клеймо на каждом.

— Коллектив, — сказал шеф. — Микросреда. Я могбы провести этот разговор в гейском клубе «Шанс» или в ресторане ЦДЛ, или взабегаловке рядом с каким-нибудь заводом. Неважно. Главное, чтобы там сложилсяименно узкий, замкнутый коллектив. В той или иной мере изолированный отобщества. Не «Макдональдс», не шикарный ресторан, а явный или скрытый клуб.Знаешь, почему? Это мы. Это модель нашего Дозора.

Я молчал. Я смотрел, как парень на костыляхподошел к соседнему столику, отмахнулся от предложения сесть и, опершись наперегородку, начал что-то рассказывать. Музыка перекрывала слова, но общий смысля мог впитать через сумрак. Нераскрывшийся и отстегнутый парашют. Посадка назапаске. Перелом. Полгода, блин, не прыгать!

— Здешняя компания очень показательна, —неторопливо продолжал шеф. — Риск. Острые впечатления. Непонимание окружающих.Сленг. Совершенно непонятные для нормальных людей проблемы. И, кстати,регулярные травмы и смерть. Тебе здесь нравится?

Подумав, я ответил:

— Нет. Здесь надо быть своим. Или не бытьсовсем.