– Вы надо мной смеетесь?

– Нет, – сказал Дойл, вместе с Холодом трудясь надскреплявшими кирасу шнурами. Двое мужчин дружно вытряхнули Адайра из большейчасти узорных лат. На боку у него еще красовалась повязка: Хафвин поберегласилы и не стала полностью залечивать его рану.

– Я не слишком легко делюсь Мередит, – пробурчалХолод, снимая с Адайра остатки брони и берясь за окровавленную и прорезаннуюподдевку. – Но вдруг нам не хватит в битве одного сильного воина? –Он тряхнул головой, так что его волосы сверкнули серебром в неярком свете. –Я не позволю себе из ревности поставить в опасность ее жизнь или жизнь моихсобратьев.

Холод посмотрел на еще кровоточащую рану у себя на руке.

– Мередит – богиня плодородия среди прочего, и именноздесь лежат корни ее силы. Драка не принесет тебе ее знак.

Они с Дойлом одновременно отступили, дав Адайрусамостоятельно освободиться от оставшегося белья.

– Заслужи милость леди, если сумеешь, – сказалХолод, и в его голосе почти не различалась злость. Он очень старался.

Адайр бросил последний отчаянный взгляд на Дойла.

– А что, если знак и тогда не появится?

– В любом случае ты прервешь свой долгий пост и допьянанапьешься нашей госпожой. Потому что она – наша госпожа. Будет ли она и твоейгоспожой – еще неизвестно.

С этими словами он сделал шаг назад, как и Холод с другойстороны. Гален и Никка убрались из постели. Никка улыбнулся:

– Это большая постель, но в первый раз нужно быть либос тем, с кем хочешь ее делить, либо только вдвоем.

Тут я заметила, что Бидди с нами не было. Я открыла рот,чтобы спросить, где она, но Адайр уже стоял у кровати. Обнаженный. Наверное, онразделся, пока я смотрела на Никку.

Я уже видела его обнаженным, и совсем недавно. Королевапозаботилась, чтобы он вышел мне навстречу без единой нитки на теле, не считаяоружия. Андаис никогда не отличалась тонкостью в намеках, а она хотела, чтобы япереспала с возможно большим числом растительных богов. Не знаю, о чем онадумала – что голыми мы быстрее перейдем к делу или что вид его наготы менявозбудит? Сейчас он был так же красив, как и тогда. Я думала увидеть в егоглазах желание или хотя бы нетерпение, но он смотрел в пол и никакоговожделения не выказывал.

Я дотянулась до его руки. Он никак не отреагировал, не сжалмою руку, но и свою не отдернул.

– Что случилось, Адайр? – спросила я.

– Я очень долго не был с женщиной, – ответил он иснова опустил взгляд.

– Она будет очень нежной, если тебе это нужно, –сказал Никка от подножия кровати.

– Или не будет, – чуть усмехнулся Дойл.

– Она будет такой, как тебе нужно, – объяснилХолод. – В этом ее магия.

– Часть ее сущности, я бы сказал, – добавил Дойл.

Адайр озадаченно на них посмотрел:

– Что же она такое?

– Она – плодородие земли, – ответил Дойл.

– Она обладает руками крови и плоти, – возразилГоторн, – это темные силы!

– Да ну тебя, Боярышня[24]! –поморщился Рис. – Кровь и плоть давали силу злакам столько же времени,если не дольше, чем секс.

– Не зови меня так, – сказал Готорн.

Рис пожал плечами.

– Ладно. В общем, в ней соединяются силы обоих дворов.

– Богиня сочла нужным разделить между дворами властьнад разными проявлениями плодородия, – возразил Готорн.

– Что Богиня пожелала разделить, она же может иобъединить, – ответил Дойл.

Я сжала руку Адайра. Он повернулся, бросив на меняиспуганный взгляд, и снова уставился в пол.

– Я не причиню тебе вреда, обещаю.

Он ответил, не поднимая глаз:

– Я скорее боюсь повредить тебе.

Холод расхохотался.

Все вокруг повернулись к нему. Он встряхнул головой.

– Помнишь, что я сказал тебе в первую ночь? –спросил он меня.

Я улыбнулась и кивнула:

– И что было потом, тоже помню.

– Ты не причинишь ей вреда, Адайр. Разве ты не видел,что вытворяли в коридоре они с Мистралем?

Адайр облизнул губы и стрельнул в меня еще одним взглядом.

– У вас первый раз тоже был при зрителях?

– А, – сказал Холод, и лицо его стало почтиумиленным.

Дойл облек его мысли в слова.

– Мы все были на твоем месте. Веками не прикасаться кженщине... Каждый из нас сомневался, не забыл ли он, как доставлятьудовольствие кому бы то ни было, в том числе и себе самому. – Он хлопнулАдайра по плечу. – Не скажу, что с практикой мы не усовершенствовались, нов первый раз мы все тоже справились, и ты сможешь.

– Мне кажется, ему хочется поменьше зрителей, –сказала я.

– Кому ты предложишь остаться? – спросил Дойл.

– Решите вы с Адайром.

Адайр наградил меня удивленным взглядом.

– Ты позволишь мне решать, кому остаться и кому уйти?

– Большинство из присутствующих – мои друзья илюбовники, но с тобой они в других отношениях. А удовольствие должен получитьты.

– Я хочу, чтобы и ты получила удовольствие.

Я улыбнулась.

– Я тоже. Я имела в виду, я не раз уже наслаждаласьтак, как того хотела. Я хотела бы, чтобы этой ночью ты наслаждался так, кактебе хочется. – Я села прямей, оторвавшись от бортика кровати. – Какты меня хочешь? Что ты хочешь сделать со мной? Какое желание или фантазиябольше всего тебя донимают? О чем ты больше всего тосковал?

Он наконец посмотрел на меня по-настоящему, не просто бросилвзгляд искоса. Его глаза блестели, и не от магии.

– Обо всем.

Он отвернулся, чтобы я не видела его слез.

– Все – это крупная заявка, – сказала я, – анас вот-вот позовет королева.

Его плечи ссутулились, будто я его ударила.

Я сжала его ладонь и мягко потянула его к постели.

– Заявка крупная, но я сделаю все, что сумею.

Он повернулся ко мне, в глазах отражалось недоверие. Онпросто не верил, что я говорю правду. Он не верил, что я не причиню ему боли,что не посмеюсь над ним, что удовлетворю ту часть его личности, над которой такдолго измывалась Андаис.

Я встала на колени и притянула его к себе, взяв за плечи.

– Поцелуй меня, пожалуйста.