— Да что уж тут...

— И не проговорись, что видел нас, хорошо.

Илья пожал плечами:

— Тот, кто следит за вами, дознается.

— Откуда знаешь, — насторожился Олег, — чтоследит?

— Тебя знаю. Чтоб ты да не влез в какую-нибудь... Дачто там влез! Чтоб ты да не замутил воду? Явно следят, а то и вовсе ждут. Сталбы ты тайком прокрадываться, если бы не ждал засады! Хотя я не заметил у ворот,но кто знает, кто знает...

Томас смолчал про их отчаяние, когда не знали как вообщепопасть на небеса, но калика тоже не стал разубеждать могучего пророка. Пустьдумают, что они сильнее, чем есть на самом деле.

— Гм, — сказал Олег, — еще раз спасибо.

— Одно знаю, — хмыкнул Илья, — на меняпальцем не укажут, ибо тогда самим надо признаваться кое в чем... Ладно, удачивам. Коней распрячь не хочешь?

— Спасибо за честь, но в другой раз.

Когда осторожно пошли к выходу, Илья внезапно окликнул:

— Эй, вы двое...

Томас мгновенно повернулся, настороженный, готовый ксхватке. Илья-пророк оглядел его с головы до ног, повернулся к Олегу, тожеоглядел, будто увидел впервые, хмыкнул, поманил за собой. В дальнем углу у негопомещалась небольшая кузница, где пророк, судя по всему, не гнушаясь чернойработой, сам подковывал коней, чинил сбрую. У основания великанской наковальнистоял рукоятью кверху исполинский молот. У Томаса мурашки побежали по спине, нерискнул бы даже пытаться вскинуть, возле потухшего горна свалено железо. УТомаса вспыхнули глаза, а руки затряслись. Доспехи! Рыцарские доспехи!.. Кудалучше тех побитых, что принес Иаред, горбатый черт... Шлемы, панцири,наколенники, кольчуги, даже стальные рукавицы, поножи и многие мелочи, которыедаже на переплавку вряд ли, разве что бывший предводитель воинов пробуетприспособить их иначе...

Олег брезгливо потыкал ногой в груды железа, а Томасбросился как петух на навозную кучу. Разгреб, что ни находка, то жемчужноезерно, Илья-пророк выбирал доспехи из хорошего железа, к тому же натаскал ссамых рослых рыцарей, на тех железа больше, а сталь лучше. Калика пофыркал, нопомог сменить железо, а потом затянуть на спине ремни и укрыть их стальнымипластинами.

Илья-пророк с интересом оглядел спрятанного в железо человека:

— Какой же интерес в такой драке?

— А теперь важна не сама схватка, а еерезультат, — объяснил Олег.

Томас подхватил свой Зу-л-Факар, а щит отыскал среди железа.Герб, правда, баронский, но, судя по когтям грифа, перьям на голове и синемуполю, хозяин был отважным рыцарем, великодушным и добродетельным хозяином,рьяным охотником, неустрашимым в битвах и за пиршественным столом, а такжеумелым охотником на вепрей.

От самого порога конюшни равнина пугающе уходила вбесконечность. Только у виднокрая вздымалось следующее здание — остроконечнаябашня, тонкая, как вбитый в землю кинжал. Бесконечность мира подавляла величиеми размахом.

Илья-пророк развернул колесницу. Из-под широкого сидениявыглядывал тяжелый молот с на диво короткой рукоятью. Молот казался не простотяжелым. В него словно бы вбили целую скалу сыромятного железа, вокруг молотапрогибался воздух, а рукоять блестела от частой хватки могучей длани.

— Пора бы расстаться, — заметил Олег.

Илья-пророк показал острые, нестершиеся зубы в жесткойухмылке:

— Его время еще вернется.

Хрустальная земля загремела под копытами, колесница исчезлав брызгах искр. Олег вздохнул, оперся о посох по-стариковски. Похоже, идти емуникуда не хотелось. Томас растерянно оглядывался:

— Это и есть рай? Наш рай?

— Это лишь небеса, — объяснил Олег, он приложилладонь к глазам, всматривался в далекую башню. — А небеса, еще не естьрай... Рай — это сады Эдема. Там райские яблоки... мелкие такие, красные, какчерешня, там вечное счастье... так говорят. А нам еще дошагать до этого сада.

Сердце Томаса судорожно забилось, а в горлу подступил комок:

— Яра, конечно же, там?

— Будем надеяться.

— Но может оказаться в другом месте?

Олег озлился:

— Томас, разве я похож на того горелого, который ееутащил?

Томас, усталый и раздраженный, сказал зло:

— А кто тебя знает... Прости, сэр калика, я срываюзлость. Мне просто кажется, что чем дальше забираемся, тем все безнадежнее. Ваду побывали, надо же, с самим Сатаной схлестнулись, но там враг родачеловеческого, а на что руку поднимаем здесь?

Олег молча зашагал, считая вопрос Томаса уже решенным. Томаснекоторое время прожигал яростным взглядом спину уходящего отшельника. Каликаслишком часто полагает, что все понятно, что иначе и действовать нельзя, ивсякий раз удивляется безмерно, если вдруг Томас начинает упираться.

Догнал, спросил почти враждебно:

— Но почему так пусто, хоть знаешь?

— Это первое небо, — объяснил Олег. — Над нимвторое, до него всего пятьсот лет лететь... так по крайней мере объяснялМухаммад Нимвроду. Еще пятьсот до третьего, еще пятьсот до четвертого...

— А всего семь? — перебил Томас. Он лихорадочнооглядывался. Калика кивнул, и Томас вскрикнул с мукой, — это же скольколет? Я столько и не сосчитаю, не только не проживу! Разве что Яра где-тоздесь...

Калика покачал головой. Взгляд зеленых глаз был суровым:

— Не думаю.

— Но ты-то знаешь, как добраться?

— Еще нет. Но сюда добирались тоже не пятьсот лет.

Томас вздрогнул, вспомнил страшный и великолепный полет наколеснице пророка, снова вздрогнул, как воочию увидев его разъяренное лицо:

— Как ты решился... разорвать на нем божественнуюхламиду!

— Да, — признался Олег, — рисковал... Больнокрасивая материя. Да и такой оберег... ныне просто застежку, в один день нескуешь. Я такой вообще не видывал. Свою я обронил там, у Сатаны.

— Да иди ты с застежкой!

— А что не так?

— Откуда ты знал про шрам?

Олег шел задумавшись, а потом ответил таким тихим голосом,что Томас назвал бы даже благочестивым, если бы мог этого язычника причислить кхристианам:

— Да это я его.

Томас ахнул, споткнулся, едва не упал:

— Ты?

— Давно, — ответил Олег равнодушно. —Очень... Там на боку есть шрам и постарше... А мой совсем свежий! Думал,помрет. Ан нет, выжил.

Глаза Томаса полезли на лоб. Лицо калики было смиренное, ондаже полузакрыл на ходу глаза, отдавшись мыслям о чем-то явно высоком. Томас струдом перевел дыхание, сглотнул пересохшим горлом. Да ладно, что там... ЕслиИлья-пророк в прошлом наемничал, то не должен держать зла на тех, с кемсражался. Сегодня с ними, завтра против них. Но сэр калика! Оставить шрам нагруди самого Ильи-пророка...