— Ну что? — спросил Томас.

Он то бросал ладонь на рукоять меча, то отдергивал, будтокасался раскаленного в горне бруска железа, понимал, что не до драки. Каликапосмотрел задумчивым взором:

— И туч нет, а что-то в сон клонит... К дождю? Так тутвроде откуда дождю...

Томас прошептал яростнее:

— Что... с этими? Ты с ними говорил!

— А, говорил. Он сказал, что его зовут Мункар.

Томас взбесился:

— Ты спросил, рай это или не рай?

— Так все ж понятно, — удивился калика. —Мункар — это один из двух ангелов, что лупят почем зря согрешивших. Их двое:Мункар и Накир. А Накир вон тот, с красными крыльями. Они обязаны наказыватьвиновных после смерти. Так что это ад, сэр Томас. Самый настоящий ад. Джаханнампо-ихнему.

Томас даже остановился:

— Так куда нас занес твой перебежчик? Снова в ад?

— Ну и что? — буркнул Олег неприязненно. —Куда мог, туда и довез. И за то спасибо. Неблагодарный ты, сэр Томас. А ещеблагородный! Сколько у тебя, говоришь, предков? То-то от тебя наплачутся сирыеи убогие, когда предстанешь в короне... Деспот ты. Уже деспот, а куда уждеспотее?

Томас заговорил, от ярости с трудом выговаривая слова. Зубыщелкали так, что перекусил бы рукоять своего меча:

— Сэр калика, я попрошу...

— Да на небесах мы, на небесах, — сказал калика сдосадой. — Все ведь знают... наверное, что исламский ад тоже на небесах.Или ты не знал? Так чего ж шлялся по землям сарацинским?

Томас поперхнулся, словно в рот влетела крупная летучаямышь, глаза стали круглые, как у большой морской рыбы, грудь поднялась иопустилась подобно величавому морскому прибою, а голос осел до невысокойтравки:

— Ну... гм... по землям Сарацинии... башня Давида... аты спросил, в какой стороне истинный рай? И... не забьют? Ты хорошо рассмотрелих морды?

— Рассмотрел, — ответил Олег невесело, Томасвидел, как плечи передернулись, а в зеленых глазах мелькнула тревога. — Номы не в их власти. И пока не в чьей здесь. Но с другой стороны, каждый воленнас прибить, кто возжелает. И отвечать не будет.

— Как это?

— А мы ничьи.

— Как это ничьи? Я — христианин, а ты — богомерзкийязычник!

— Но мы — живые. А живым здесь не место.

Дальше потянулись густые заросли странного кустарника.Терновник не терновник, но колючки в палец. Они осторожно пошли вдоль густыхзарослей, Олег останавливался, Томас слышал топот, шелест крыльев, а когдазвуки утихали, снова пробирались, иной раз ползком, стараясь укрыться занизкими кустами или в траве. Вот уж не думал, подумал он тоскливо, что будузавидовать мертвецам! Тех хоть и лупят, но все по закону, даже в лупке непереступают черту, а тут не знаешь, что с тобой сделают, потому что могутсделать все...

Томас осторожно выглянул, голос упал до шепота:

— А кто вон те?

Олег бросил мимолетный взгляд:

— Ангелы.

Томас не поверил:

— Ангелы с рогами? И крылья как у летучих мышей?.. Чегоони стоят возле той норы? Целая толпа.

— Двенадцать, — посчитал Олег. — Значит, тамвход в их ад. Исламский ад.

— Откуда знаешь?

— Слышал, — отмахнулся Олег. — Двенадцатьсамых сильных ангелов во главе с Маликом... Это вот тот здоровило, сторожатвход в ад. А сады джанна, это они так рай кличут, сторожит всего один.

— Ты не умничай, — прошипел Томас. — Мненужен только наш христианский. А мимо исламского пройду и бровью не поведу!

Справа начала вырастать темная полоска. Олег принюхался,ноздри трепетали как у волка, весь потянулся в ту сторону, как пес передкустом, где засел перепел. Томас видел, как взлетели брови, калика удивленноприсвистнул:

— И здесь лес?

Не оглядываясь на рыцаря, свернул в ту сторону. Томаспотащился следом, темная полоска выросла в темную стену, распалась на высокиемрачные деревья, за которыми тьма и холод. Деревья стояли темные, грозные, состволами в три обхвата. Корявые ветви сплетались между собой, на землю палатемнозеленая тень. Томас понял, что неба не увидит, пока не выберется из этогозловещего места.

Калика, напротив, повеселел, озирался по сторонам с видимымудовольствием. Томас не выдержал:

— Глядишь, как будто сейчас родню встретишь!

— Все может быть...

— Что?

— Говорю, все может случиться. Больно этот леснапоминает наш, где я родился. Где жили невры... Впрочем, в таких жили англы,саксы и прочие германцы.

Томас ощетинился:

— Я не германец!

— Ах да, — сказал Олег отстранено, — вас,англов, ваш бог создал прямо на берегах Дона. А кости кельтов, пиктов и бриттовнеизвестно откуда взялись... Наверное, ваши враги подкинули, чтобы васопорочить... Или друзья, дабы возвеличить вашу славу.... Эй-эй, человек!

Томас видел только зеленую стену густых кустов, но Олегнаправился в ту сторону уверенно, руки развел в стороны, показывая пустыеладони. Из зелени, не двинув и листиком, выступил коренастый человек. Томасзадержал дыхание. Человек в звериной шкуре как у Олега, голые плечи как морскиевалуны, блестящие, тяжелые. Грудь широка как дверь, а руки как стволы молодогодуба. Такой задавит медведя как щенка, в голубых глазах видна свирепая дикостьлесного человека...

— Доброй охоты, — сказал Олег, Томас чувствовал всдержанном голосе калики глубокое волнение. — И хорошего огня... Ты изрода Тараса?

Охотник внимательно оглядел Олега, так же придирчивоосмотрел Томаса, снова повернулся к Олегу:

— Ты, как я вижу, из рода Панаса... Да, я сын Тараса.Наша деревня там, за Рекой. Ты найдешь пока только женщин, но вечером мужчинывернутся с охоты.

Он отступил на шаг, растворился в зелени так же бесшумно,как и появился. В воздухе медленно таял запах немытого тела, свежевыделаннойкожи. Олег повернулся к Томасу, лицо было растерянное:

— Прости, я сам не ожидал, что встречу своих...

— Он похож на тебя, — согласился Томас. Сердцечасто стучало, незнакомец произвел впечатление дикой мощи, а сильных мужчинТомас, как и всякий сильный мужчина, не любил. — Только не рыжий, и глазасиние...

— Как у тебя.

Он вздохнул, тряхнул головой. В голосе было сожаление:

— Надо делать то, что надо, а не то, что хочется.Взглянул — и мимо.

Томас вскинул брови:

— Не зайдем?

— Томас, времени с заячий хвост. Пока ты цветочкисобирал на лугу,