Но дело было не только в этом. Черри была права: Грегорименя никогда в этом смысле не волновал. Вздохнув, я убрала руку.

— Что не так? — спросил Стивен.

— Он красивый мальчик, но...

— Но тебе для вожделения одной смазливой рожицынедостаточно.

Я пожала плечами:

— Моя жизнь могла бы быть проще, будь это не так, ноувы.

— Я помню, мне пришлось долго тебя уговаривать первыйраз, чтобы ты вылечила Натэниела, — сказал он тихо.

— Я тоже помню, — кивнула я.

Грегори сел, глядя на нас обоих — наверное, пытался читатьпо губам. Что-то отчаянное было в его попытках расшифровать, что мы говорим.Боже, дай мне ему помочь!

— Он для меня скорее ребенок — не хочу никого обидеть.

— Ты для него родительница, а не соблазнитель — в этомничего плохого нет. Извиняться не за что.

Черри подошла и присела рядом с нами, изогнув длинное телограциозной линией.

— Ты ведь сегодня в лупанарии вызвала Райну без всякоговожделения?

Я кивнула:

— Иногда я могу вызвать мунин Райны, бывает, дажепротив моего желания, но она всегда требует цену за то, чтобы уйти.

— Сегодня в лупанарии ты никого не соблазнила, —сказала Черри.

— Нет, но я чуть не устроила драку, когда двинулаРичарда, и отчасти это была работа Райны. Она радуется, когда я выхожу из себя,и... и она сегодня встревожилась за стаю. Ей не нравится, что сотворил Ричард.Думаю, она поэтому и снизила свои требования.

— А мы ей безразличны — в отличие от волков.

— Да.

— Чего ты боишься? — спросил Стивен. — Что тысовратишь Грегори?

Я покачала головой:

— Нет. Я боюсь, что это сделает Райна.

— В лесу ты исцелила Натэниела и ничего страшного с нимне сделала, — напомнила Черри.

— Нет, но тогда меня уравновешивали Ричард и стая,помогли посредством меток ее сдержать. Без внешней поддержки идеи Райны насчетплаты могут оказаться более грязными.

— Что значит «грязными»? — спросил Стивен.

— Секс, кровь, насилие. — Я пожала плечами. —Грязь.

— Здесь с тобой пард, — сказала Черри. —Можешь использовать нас как противовес.

Правду сказать, без Мики я не была уверена, что этополучится. Как Ричард был моей дверью к волкам, так и Мика был моей дверью клеопардам. Был ли? Я продолжала думать, как в случае Ричарда и Жан-Клода: будтоя — снаружи, а каждый из них — мой пропуск внутрь. Но что, если я уже реальнокоролева леопардов? Если я действительно Нимир-Ра, то тогда и без Мики должнополучиться. Я поняла, что продолжаю в этом сомневаться, продолжаю надеяться,что не покроюсь шерстью в ближайшее полнолуние. Сколько бы ни было свидетельствобратного, мне хотелось в это верить. Может быть, я просто не хочу поверить вправду — но Грегори вылечить я хочу. От души. От сердца.

Я посмотрела на них на всех и поняла, что Черри права. Еслия Нимир-Ра, то у меня есть все, чтобы себя уравновесить. Если я не Нимир-Ра, тоничего не выйдет. Так что мы теряем? Я посмотрела на Стивена и Грегори, на иходинаковые лица, напуганные глаза, и точно поняла, что мы потеряем, если я непопробую.

Я сняла кобуру «приятель дяди Майка» вместе с «файрстаром» иогляделась. Если я собираюсь вызывать леопарда, то не хочу волноваться насчетпистолета.

Я жестом подозвала крысолюдку Клодию. Поскольку я все ещесидела на полу, она возвышалась надо мной как башня — всего на два дюйма корочеДольфа. Не могла не признать, что это производит впечатление, тем более что онаженщина.

Я протянула ей кобуру, она взяла.

— Постарайся, чтобы никто не получил отсюда пулю.

Она сдвинула брови:

— Ты думаешь, кто-нибудь попробует завладетьпистолетом?

— Может быть, я.

Она сильнее нахмурилась:

— Я не поняла.

— Райна любит насилие. Я стараюсь не иметь под рукойпистолет, когда вызываю ее мунина.

Клодия решила уточнить:

— То есть она может заставить тебя в кого-нибудьвыстрелить?

Я кивнула.

— Она уже пробовала?

Я снова кивнула:

— В Теннеси, когда я тренировалась вызывать мунинов.

Клодия покачала головой:

— В лупанарии ты вроде бы этого не боялась?

— Я могу ее вызвать раз, и все обойдется — наверное. Ноесли вызывать ее слишком часто, слишком подряд, она вроде как становится...сильнее, или просто я устаю сопротивляться.

— Она при жизни была отъявленной стервой, —сказала Клодия.

— И смерть здесь ничего не изменила, — добавила я.

Она поежилась:

— Хорошо, что у крысолюдов ничего нет похожего намунинов. От мысли о другом существе внутри меня у меня мурашки по коже.

— И у меня, — согласилась я.

Она посмотрела задумчиво:

— Пистолет я посторожу. Чем еще мы с Игорем можемпомочь?

Я подумала, но на ум пришло только одно:

— Если леопарды меня не сдержат, проследи, чтобы я нина кого не напала.

— А насколько сильно это будет? — спросила она.

Я пожала плечами:

— Раньше это бы меня вообще не беспокоило, но впоследний раз, когда я ее вызывала, она свой фунт мяса не получила, и сексатоже. Дать по морде Ричарду ей было приятно, но... — Я попыталасьподыскать объяснение. — Я ее три раза подряд вызывала для практики, и никогопри этом не совратила и не порезала. Мы с моей учительницей Марианной обеподумали, что я научилась ее держать в узде. Но когда я вызвала ее четвертыйраз, она такое устроила, что мало нам не показалось — такого еще не было. Когдаимеешь дело с Райной, либо платишь, либо оказываешься у нее в долгу, а тогданачинает идти процент, по которому платить чертовски трудно.

— Не надо ли тогда и ножи мне отдать? — спросилаКлодия.

Она была права. Я сняла ножны, сложила их и передала ей.

— Я думал, что ты с этой фигней умеешьсправляться. — Калеб стоял чуть позади и сбоку Клодии. Поглядывал он нанее так, будто прикидывал: как она отреагирует, если он на нее попытаетсязалезть? Мне почти хотелось, чтобы он попробовал, поскольку я абсолютно несомневалась, что тогда произойдет, и еще больше была уверена, что мне этопонравится. Должен этого типа кто-то проучить.

— Умею.

— Тогда к чему эти предосторожности?