— Как глава Дневного Дозора Москвы, я прошувас, дозорный Антон, решить дело примирением. Это возможно, ведь моя подопечнаяАлиса Донникова не успела нанести значительного вреда людям. В качествекомпенсации за ее попытку, — Завулон особо выделил последнее слово, — совершитьТемное магическое воздействие третьей степени Дневной Дозор смирится с любымСветлым воздействием до второй степени включительно, которое ты совершишь. Я непрошу о секретности данного соглашения. Я не ввожу никаких ограничений на твои действия.Я подчеркиваю, что за совершенный проступок дозорная Алиса понесет строгоенаказание. Пусть Тьма будет свидетелем моих слов.

Тонкая-тонкая дрожь. Подземный гул, ревприближающегося урагана. В ладони Завулона возник и закружился крошечный черныйшарик.

— Слово за тобой, — сказал Завулон.

Облизнув губы, я посмотрел на скованнуюзаклятием Алису. Стерва, что ни говори. И личный счетец у меня к ней есть.

Может быть, потому мне и не хочется решатьдело компромиссом? А вовсе не из-за опасности соглашения с Тьмой? Алисапыталась, используя призму силы, выпить часть жизненной энергии кого-то излюдей. Это магия третьей или четвертой степени. Я же сумею совершитьвмешательство второй степени. А это — много, очень много. Фактически —глобальное воздействие! Город, в котором сутки не будет совершено ни одногопреступления. Гениальное и однозначно доброе изобретение. Сколько раз в историиНочного Дозора нам было нужно право на вмешательство третьей-четвертой степени,а права не было, и приходилось поступать наобум, с ужасом ожидая ответногохода!

А тут — вмешательство второй степени,фактически — задаром.

— Пусть Свет будет свидетелем твоих слов, —сказал я. И протянул руку к Завулону.

Мне никогда не приходилось призыватьизначальные силы в свидетели. Я лишь знал, что это не требует никакихспециальных заклинаний. Впрочем, и гарантии, что Свет снизойдет до наших дел,было немного.

В моей руке вспыхнул лепесток белого огня.

Завулон поморщился, но руку не убрал. Когда мыскрепили договор рукопожатием, Тьма и Свет встретились между наших ладоней. Япочувствовал укол боли, будто тупой иглой пронзили плоть.

— Договор заключен, — сказал Темный маг.

Он тоже поморщился. И его коснулась боль.

— Ты надеешься получить выгоду и от этого? —спросил я.

— Конечно. Я всегда и из всего надеюсьполучить выгоду. Обычно это удается.

Но, по крайней мере, явной радости по поводузаключенного соглашения Завулон не испытывал. На что бы там он ни рассчитывал витоге нашего соглашения, но полной уверенности в успехе у него не было.

— Я узнал, что и зачем доставил в Москвукурьер с востока.

Завулон слегка улыбнулся:

— Прекрасно. Меня напрягает ситуация, и оченьприятно узнать, что теперь беспокойство будет разделено с другими.

— Завулон! Было когда-нибудь такое, что Ночнойи Дневной Дозор сотрудничали? По-настоящему, а не в поимке отступников ипсихопатов?

— Нет. Любое сотрудничество будет проигрышемдля одной из сторон.

— Я учту.

— Учти.

Мы даже обменялись вежливыми поклонами. Будтоне два мага противоборствующих сил, адепт Света и слуга Тьмы, а вполнемиролюбиво относящиеся друг к другу знакомые.

Потом Завулон подошел к неподвижному телуАлисы, легко поднял его, перекинул через плечо. Я ожидал, что они выйдут изсумрака, но вместо этого, одарив меня снисходительной улыбкой, глава Темныхвошел в портал. Еще миг тот держался, потом начал исчезать.

Мне — в другую сторону.

Я только теперь понял, как устал. Сумраклюбит, когда в него входят, а еще больше — когда при этом дергаются. Сумрак —ненасытная шлюха, которая рада всем.

Выбрав место, где людей было поменьше, ярывком выбрался из своей тени.

Глаза прохожих привычно метнулись в стороны.Сколько раз в день вы встречаете нас, люди… Светлых и Темных, магов иоборотней, ведьм и целительниц. Вы смотрите на нас — но не справе увидеть.

Пусть так будет и впредь.

Мы можем жить сотни и даже тысячи лет. Насочень нелегко убить. И те проблемы, что составляют человеческую жизнь, для нас— что расстройство первоклассника от косо нарисованных в тетрадке палочек.

Но все имеет оборотную сторону, Я поменялся быс вами, люди. Заберите умение видеть тень и входить в сумрак. Возьмите защитуДозора и способность менять сознание окружающих.

Дайте мне тот покой, которого я навсегдалишен! Меня пихнули, отстраняя с дороги. Крепкий бритоголовый парень, смобильником на поясе и золотой цепью на шее, смерил меня презрительнымвзглядом, процедил что-то сквозь зубы и вразвалку двинулся по улице. Подружка,прилипшая к его руке, не слишком успешно сымитировала его взгляд,предназначенный мелкими бандитами для «сладких лохов».

Я от души расхохотался.

Да, наверное, и впрямь хорошо я выглядел!Застывший посреди улицы, причем, на первый взгляд, таращась на стенд скакими-то убогими бронзовыми статуэтками, матрешками с лицами государственныхдеятелей и поддельной Хохломой.

В моем праве сейчас встряхнуть всю эту улицу.

Провести глобальную реморализацию — ибритоголовый пойдет работать санитаром в больницу для душевнобольных, егоподружка бросится на вокзал и уедет к успешно позабытой старенькой матери,прозябающей где-то в провинции.

Добро хочется творить — даже руки чешутся!Потому и нельзя.

Пусть сердце будет чистым, руки горячими, ноголова все равно должна быть холодной.

Я обычный, рядовой Иной. Во мне нет и не будетсилы, данной Гесеру или Завулону. Может быть, потому у меня свой взгляд напроисходящее. И даже нежданный подарок — право на Светлую магию, я не могуиспользовать. Это будет в рамках игры, что ведется над моей головой.

А мой шанс — выйти из игры.

И увести Светлану.

Да, сломать этим долго готовившуюся операцию НочногоДозора! Да, перестать быть оперативником! Превратиться в рядового Светлогомага, пользующегося крохами своих сил. И это в лучшем случае, в худшем — меняждет вечный сумрак.

Сегодня, сегодня в полночь.