Мередит подумала о том, что довелось перенести Мэтту и чтоон до сих пор испытывает, вспомнила о телеграмме, которую он получил, и ейотчаянно захотелось сделать то, что предложил Патрик, и положить конецбессмысленной вражде между ними и расстаться без обид.

— Остается только заехать домой и бросить в саквояж зубнующетку и пижаму, — вздохнула она.

Патрик улыбнулся ей с такой трогательной нежностью, что вгорле Мередит застрял комок, мешавший говорить.

— Я горжусь тобой, Мередит, — шепнул он, и Мередит поняла,что встреча с рассерженным Мэттом не пройдет так легко, как он хотел показать.

— Наверное, мне пора, — пробормотала она и, встав нацыпочки, порывисто поцеловала его в щетинистую щеку. Патрик стиснул ее вмедвежьих объятиях, и это молчаливое сочувствие едва не лишило ее вновьсамообладания. Она не могла вспомнить, когда собственный отец в последний разобнимал ее.

— Джо отвезет тебя, — взволнованно выдохнул Патрик, стараясьскрыть, что сам вот-вот заплачет. — Пошел снег, и дороги могут обледенеть.

Мередит, отступив, покачала головой.

— Я лучше поеду в своей машине. Привыкла ездить в любуюпогоду.

— Но мне было бы спокойнее, если Джо отвезет тебя, —настаивал он.

— Со мной все будет в порядке, — подчеркнула она, но тут жевспомнила, что обещала поужинать сегодня с Лайзой, а потом пойти вместе сподругой в художественную галерею на выставку работ приятеля Лайзы.

— Можно позвонить по вашему телефону? — спросила онаПатрика.

Лайза была более чем разочарована и немного рассердилась,что Мередит отменила встречу, и поэтому немедленно потребовала объяснений. Икогда Мередит рассказала все, что произошло, Лайза пришла в бешенство:

— Боже, Мер, все эти годы ты и Мэтт считали друг друга… ивсе из-за твоего ублюдка отца! — Она неожиданно осеклась, прервала свою пылкуютираду и мрачно пожелала:

— Желаю тебе удачи сегодня вечером.

После ухода Мередит Патрик долго молчал, а потом оглянулсяна Джо, который все это время беззастенчиво подслушивал у кухонной двери.

— Ну, — объявил он, расплываясь в улыбке, — что ты думаешь омоей невестке?

Джо оттолкнулся от косяка и вразвалку направился в гостиную.

— Знаешь, было бы все-таки лучше, если бы я отвез ее наферму, Пат. Тогда она тоже осталась бы без машины и не смогла бы никуда деться.

— Она и сама это поняла, — хмыкнул Патрик, — поэтому решилаехать одна.

— Мэтт не обрадуется, когда увидит девочку, — предсказалДжо. — Он злой на нее как черт! Нет, хуже! Никогда не видел его таким! Яслучайно назвал ее имя вчера, так от его взгляда у меня кровь в жилахпохолодела! Судя по звонкам, которые Мэтт делал в машине, он подумывает скупитьакции ее универмага и захватить его. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь такдоводил его, как эта девчонка.

— Знаю, — мягко согласился Патрик, улыбаясь еще шире. —Только она. Больше ни один человек.

Джо всмотрелся в довольную физиономию Патрика и недоуменносвел брови:

— Надеешься, что после того, когда она расскажет Мэтту, какпоступил ее папаша, и Мэтт немного остынет, может и не позволить ей покинутьферму, верно?

— Я на это рассчитываю.

— Держу пари на пять долларов, что тут ты ошибся. ЛицоПатрика мгновенно омрачилось:

— Ты ставишь против?

— Ну… в обычном случае я бы так не сделал. Наоборот,поставил бы десять баксов, что как только Мэтт увидит эту красивую мордашку иогромные мокрые глаза, немедленно потащит ее в постель, чтобы возместить всеобиды и наверстать упущенное время.

— А почему ты считаешь, что он этого не сделает?

— Да потому, что болен, вот почему. Патрик, немногоуспокоившись, расплылся в самодовольной улыбке:

— Ну не настолько уж он болен.

— Болен как пес бродячий, — упрямо настаивал. Джо. — Целуюнеделю ходил с гриппом и все-таки отправился в Нью-Йорк! Вчера я приехал за нимв аэропорт, так он прямо захлебывался кашлем, даже меня дрожь пробирала.

— Хочешь поднять ставку до десяти долларов?

— Заметано.

Они вновь уселись за шашки, но Джо, поколебавшись,предложил:

— Патрик, я не стану держать пари. Просто несправедливоотбирать у тебя десять баксов. Ты почти не видел Мэтта на этой неделе. Готовголову прозакладывать, он слишком болен и слишком зол, чтобы вообще обратить нанее внимание.

— Он, конечно, чертовски взбешен, но вовсе не настолько ужболен.

— С чего ты так уверен в этом?

— Довелось мне случайно узнать, — начал Патрик, притворяясь,что целиком погружен в обдумывание следующего хода, — что Мэтт перед отъездомпобывал у доктора и захватил с собой лекарство. Он звонил мне из машины по путина ферму и сказал, что чувствует себя лучше.

— Да ты все врешь — вон глаз дергается!

— Хочешь поднять ставку?

Когда Мередит, захватив маленький саквояж со всемнеобходимым, выходила из квартиры, шел снег, но к тому времени, когда онапересекла границу штата Индиана, метель превратилась в настоящий буран. Пошоссе разъезжали грузовики с песком и снегоочистители: желтые фары светилисьсловно спасительные маяки сквозь крутящиеся снежные смерчи. Мимо Мередитпроехал автофургон, обрызгав слякотью ветровое стекло, но уже через две милиона увидела тот же фургон, наполовину съехавший в канаву; водитель успелвыпрыгнуть и теперь стоял на обочине, объясняя что-то другому водителюгрузовика, свернувшему с дороги, чтобы вытащить неудачника.

Если верить прогнозам, температура понизилась до двадцатидвух градусов и продолжала падать; ожидалось, что толщина снежного покровадостигнет двенадцати дюймов, но Мередит была слишком поглощена собственнымитревожными мыслями, чтобы беспокоиться о погоде. Она могла думать только опрошлом и о том, как заставить Мэтта понять, что не она виновата в случившемся.Когда Патрик настоял, чтобы она поехала на ферму, Мередит была так потрясена,что почти лишилась способности соображать. Теперь же шок понемногу начиналпроходить, и ее обуревало куда большее, чем у Патрика, нетерпение поскорее всеобъяснить Мэтту и помириться с ним.

Стоило Мередит представить, что должен был испытывать Мэтт,получив ту проклятую телеграмму, как ей снова становилось не по себе. И все жеон вылетел домой, чтобы объясниться с ней, а его прогнали от ворот госпиталя,словно назойливого попрошайку! Он не бросил жену и ребенка! Сознание этогонаполняло ее счастьем и безумно-отчаянной потребностью заставить его поверить,что она не убила их малышку и не изгнала Мэтта из своей жизни.