Мередит, выпрямившись, долго недоуменно рассматриваланепонятное устройство, попыталась вытащить трубку, но обнаружила, чтоизготовитель, по какой-то причине сделал колпачок неразборным. Иного выхода неоставалось. Мередит проверила зажим, на всякий случай завязала трубку узлом, ипонесла непонятный прибор вниз, чтобы наполнить его льдом и водой.

Теперь осталось решить лишь проблему завтрака, но у нее неиз чего было выбирать. Нужно приготовить что-нибудь несложное и легкое, а этосразу исключали хранившиеся в шкафах припасы. Пришлось подойти к холодильнику.Там оказались пакет с мясным рулетом, еще один, с беконом, фунт масла икартонка с яйцами. В морозилке лежали два бифштекса. Мэтт, очевидно, не страдалпристрастием к диете и не боялся ни повышенного холестерина, ни чрезмерногоколичества калорий.

Мередит вынула масло, положила в тостер два кусочка хлеба иснова порылась в шкафах, пытаясь найти что-то приемлемое на завтрак. Но, кроменескольких банок с супом, все остальные были с острыми пряными блюдами —тушеное мясо, спагетти, тунец, и одна — со сладким сгущенным молоком. Молоко!

Обрадованная Мередит открыла банку и налила в чашку немногомолока. Оно выглядело ужасно густым, но в инструкции Мередит прочла, что егоможно разбавлять или пить неразбавленным Неуверенная в том, что предпочтетМэтт, она попробовала сгущенку и вздрогнула. Разбавленное, оно, должно быть,еще хуже! Непонятно, почему Мэтт любит его, но, по всей вероятности, так оно иесть.

Приготовив тосты, она пошла в гостиную, сняла крышку ссервировочного столика, решив использовать ее вместо подноса. Теперь она за одинраз сможет унести лекарства, резиновый мешок со льдом и завтрак!

Неотвязная головная боль привела Мэтта из тяжелого сна вполубессознательное состояние, и он с трудом сообразил, что, должно быть,наступило утро. С трудом повернувшись, он вынудил себя открыть глаза, но тут женепонимающе нахмурился, увидев на ночном столике старомодный будильник, черныестрелки которого показывали половину девятого. Куда подевались электронныечасы? Память медленно возвращалась. Он в Индиане… больной… И судя по тому, какихусилий ему стоило дотянуться до пузырьков с таблетками, намного лучше ему нестало. Он потряс головой, пытаясь прояснить мозги, но тут же поморщился, когдав висках снова запульсировали ненавистные молотки. Однако температура спала,ибо его рубашка промокла от пота.

Мэтт запил таблетки глотком воды и попытался взять себя вруки и пойти под душ. Но он чувствовал себя таким измученным… Может, лучшепоспать еще часок, а потом попытаться снова?

На этикетке одного пузырька значилось: «Осторожно! Вызываетсонливость».

Мэтт словно сквозь дымку лениво подумал, уж не потому ли онне может стряхнуть с себя проклятое оцепенение, но тут же устало откинулся наподушку и закрыл глаза. А заснуть не смог. Какое-то назойливое воспоминаниебилось в голове, не давая покоя. Мередит. Он видел этот безумный сон… будто онаприехала в буран и помогла ему лечь в постель. Господи, какие причудливыевидения иногда посылает подсознание! Мередит скорее поможет ему свалиться смоста или обрыва или доведет до банкротства, но всякое доброе дело с еестороны… Нет, это просто смехотворно!

Он только начал засыпать, как услышал скрип ступенек подчьими-то шагами. Внезапно и резко вырванный из полудремоты, Мэтт испуганно сел,покачнувшись от быстрого движения. Голова снова закружилась. Но едва онпопытался откинуть одеяла, в дверь постучали.

— Мэтт! — окликнул мягкий голос, единственный в мире голос,мягкий и музыкальный. Голос Мередит.

Рука Мэтта замерла в воздухе. Он тупо уставился в стену и наодин миг почувствовал, что снова теряет сознание.

— Мэтт, я вхожу…

Ручка повернулась, и реальность вновь ворвалась неудержимойсилой. Это не сон, не мираж! Мередит на самом деле здесь!

Подтолкнув плечом дверь, Мередит медленно вплыла в комнатуспиной вперед, намеренно давая ему время прикрыться на случай, если он встал,но еще не оделся. Убаюканная ложным ощущением безопасности, потому что он былотносительно вежлив накануне вечером, Мередит едва не уронила поднос, когда вкомнате оглушительным громом взорвался взбешенный окрик, словно неожиданноначавшееся извержение вулкана:

— Какого черта ты тут делаешь?!

— Принесла тебе поднос, — объяснила она, поворачиваясь кнему лицом и направляясь к постели, удивленная его разъяренным видом. Но дажеэто выражение не могло сравниться со злобно-угрожающим лицом Мэтта, когда тотразглядел резиновый мешок с длинной трубкой.

— Что, дьявол тебя побери, — заорал он, — ты собираешьсяделать с этим?

Мередит, полная решимости не дать ему запугать и расстроитьсебя, спокойно ответила:

— Это для твоей головы.

— Такова твоя идея грязной шутки? — прошипел он, субийственной яростью уставившись на нее.

Совершенно сбитая с толку, Мередит поставила поднос настолик и мягко объяснила:

— Я положила туда лед для…

— Вижу, ты на все способна, — процедил он и объявилмертвенно-зловещим голосом:

— Даю тебе ровно пять секунд на то, чтобы убраться из этойкомнаты, и еще минуту, чтобы покинуть этот дом, а то я сам тебя вышвырну.

Мэтт наклонился вперед, и Мередит поняла, что оннамеревается отбросить одеяла и перевернуть поднос.

— Нет! — умоляюще вскрикнула она. — Нет смысла угрожать,потому что я никак не смогу уехать! Я уронила ключи в снег, когда вышла измашины. И даже если бы не это, все равно не уехала бы, пока не скажу все, радичего оказалась здесь.

— Мне твои признания неинтересны, — разъяренно рявкнул Мэтт,пытаясь отбросить одеяла, и окончательно выйдя из себя, потому что пришлосьждать, когда пройдет накатившая волна головокружения.

— Ты вел себя совсем по-другому прошлой ночью, — отчаянноотбивалась она, поспешно убирая поднос, прежде чем он успел свалить его на пол.— Не представляла, что ты так расстроишься только потому, что я принесла тебепузырь со льдом.

Мэтт замер, бессознательно вцепившись в одеяло, глядя на неес неописуемо потрясенным видом.

— Ты сделала что? — едва выдавил он придушенным шепотом.

— Я же сказала, принесла пузырь со льдом положить на голову…

Мередит в тревоге осеклась, заметив, что Мэтт внезапнозакрыл лицо руками и упал на подушки. Тело его конвульсивно сотрясалось, аиз-под ладоней доносились какие-то странные звуки. Он так сильно вздрагивал,что пружины матраца заскрипели. Он дергался так неестественно, что Мередитподумала: Мэтт вот-вот задохнется или у него случится удар.