Машину занесло, и Мередит резко сбросила скорость,задохнувшись от ужаса, когда «БМВ» заскользил на обледенелом участке, но тут жевновь оказался в безопасной зоне. Как только автомобиль снова стал слушаться руля,Мередит вновь обратилась мыслями к Мэтту. Только теперь она поняла причинуглубоко скрытой неприязни к себе, которую постоянно чувствовала. Стал даже ясенсмысл реплики: «Перейди мне дорогу еще раз, всего лишь раз и горько пожалеешь,что твоя мать не сделала аборт!»

Его так несправедливо, так ужасно оскорбили, так больноранили! Стоило ли удивляться, что Мэтт готов отплатить любыми, даже самымижестокими способами! Поразительно, что он пытался вести себя как цивилизованныйчеловек в опере и за обедом, учитывая все, в чем он считал ее виновной! На егоместе Мередит не дала бы себе труда быть вежливой, не говоря уже о дружелюбии.

Внезапно ей пришла в голову мысль, что Мэтт мог сам послатьсебе эту телеграмму, чтобы оправдать в глазах отца развод с Мередит, но она тутже покачала головой. Мэтью Фаррел жил лишь по собственным моральным законам ине считал нужным ни перед кем оправдываться. Он сделал ей ребенка, женился,мужественно выдержал яростный натиск ее отца. Одной лишь дерзостью и силой волисоздал финансовую империю. Он не стал бы пресмыкаться даже перед собственнымотцом и тем более посылать себе телеграммы. Телеграмма же с согласием наразвод, полученная Мередит, очевидно, была попыткой отплатить за оскорбление.Но ведь он сначала вернулся к ней…

Слезы жгли глаза Мередит, и она, сама того не сознавая, всеприбавляла скорость. Нужно поскорее добраться до фермы, поговорить с ним,попытаться все объяснить. Он так же нуждается в ее прощении, как она — в его, ивряд Ли томительная нежность и острое сожаление, которые она испытывает сейчаск Мэтту, могут послужить угрозой их будущему с Паркером. Прекрасные виденияпроплывали перед ее мысленным взором — в следующий раз, когда Мэтт протянетруку, улыбнется ей и поздоровается, она ответит улыбкой и крепким рукопожатием.Их дружба не ограничится нечастыми встречами на балах и приемах, они смогутбыть и деловыми партнерами. Мэтт поистине блестящий тактик и непревзойденноумеет вести переговоры, так что она, возможно, иногда сможет позвонить ему,чтобы попросить совета. Старым друзьям ведь позволено это, не так ли? Они будутиногда обедать вместе, и она станет рассказывать ему о своих проблемах, и Мэтт,наверное, вызовется помочь… иначе для чего и существуют друзья…

Теплый огонек в душе все разгорался, превращаясь в жаркоепламя.

Проселочные дороги были небезопасны, но Мередит почти ничегоне замечала. Ее великолепные грезы о дружбе с Мэттом совершенно затмилижестокую реальность: ведь у нее нет никаких доказательств того, что она говоритправду. Мэтт уже знает, как необходим Мередит развод по взаимному согласию ибез всяких скандалов. Если она войдет в дом и с ходу начнет рассказывать овыкидыше, Мэтт, несомненно, вообразит, что Мередит придумала всю эту сказку,чтобы, сыграв на его сочувствии, заставить согласиться на развод. И, что ещехуже, Мэтт купил участок, так необходимый Мередит, за двадцать миллионов итеперь держит «Бенкрофт энд компани»в десятимиллионных финансовых тисках,требуя за землю уже тридцать миллионов. Он наверняка предположит, что все ееистории насчет выкидыша и телеграмм — отчаянный коварный план, чтобы онсогласился разжать эти финансовые клещи. Следовательно, единственным выходомбудет немедленно объявить ему, что решение комиссии по районированию будетпересмотрено. Как только Мэтт поймет, что Филип никогда не станет большевмешиваться в его дела, вероятно, отнесется к идее о разводе так же разумно,как в тот день в начале ленча… И только когда он поймет, что мотивы Мередитсовершенно бескорыстны, она сможет рассказать, что случилось на самом деле икак погиб их ребенок. Мэтт должен ей поверить, потому что у него не останетсяпричин сомневаться.

Деревянный мостик через ручей был покрыт толстым слоемснега. Мередит увеличила скорость, чтобы не застрять, и затаила дыхание. «БМВ»ринулся вперед, завизжав шинами и пробуксовывая, и почти подлетел к воротамфермы. Лунный свет отражался от покрытых снегом полей, и в его лучах деревьяказались странными, потусторонними призраками, грустным напоминанием опрошедшем лете. Подобно зловещим скелетам они отбрасывали уродливые тени напобеленную стену дома, и Мередит вздрогнула, словно от дурного предчувствия.

Она заглушила мотор и выключила фары. Слабый свет пробивалсячерез занавески в окне верхнего этажа. Мэтт был здесь и еще не лег спать. И,конечно, придет в бешенство, как только увидит ее.

Прислонившись головой к сиденью, Мередит закрыла глаза,пытаясь собраться с мужеством, смело встретить то, что ожидает ее черезнесколько минут. И в этот момент, сидя одна в машине, слушая вой пурги, Мередитпо-настоящему осознала, какая невероятно тяжелая и трудная задача ей предстоит,и впервые за эти одиннадцать лет попросила о помощи.

— Пожалуйста, — прошептала она, — Господи, пусть он поверитмне!

Открыв глаза, она резко села, вытащила ключи зажигания ивзяла сумочку. Одиннадцать лет назад Господь ответил на ее молитвы, и Мэттвернулся, только Мередит не знала об этом и, выйдя из госпиталя, словно забылао них. И Бог, без сомнения, наказал ее за это!

Истерический смех заклокотал в горле. Поразительно, думалаМередит, выходя из машины, как она ухитряется заставлять всех и каждого злитьсяна нее, ведь она так старается никому не делать плохого!

На крыльце неожиданно зажегся свет, и ее смех мгновенноулетучился; сердце беспорядочно заколотилось, и Мередит увидела, как входнаядверь открывается. Потеряв голову от волнения, она поскользнулась, схватиласьза крыло машины, уронила ключи в глубокий снег около правой шины и уженаклонилась было, чтобы поднять их, но тут же сообразила, что в сумочке естьдругие, и кроме того, нет никакого смысла рыться в снегу, особенно сейчас,перед самым важным в ее жизни разговором.

В дверях появился Мэтт и, не веря глазам, уставился напоразительную сцену: из машины вышла женщина, как две капли воды похожая наМередит. Нет… не может быть! Женщина нырнула вниз и исчезла, а через несколькоминут появилась снова, осторожно обходя машину. Мэтт схватился за косяк,пытаясь побороть слабость и головокружение. Он уставился на видение, уверенныйв том, что из-за гриппа начались галлюцинации, но женщина откинула тяжелуюкопну припорошенных снегом волос таким мучительно-знакомым жестом, что сердцеМэтта почти болезненно сжалось.

Она подошла к крыльцу и откинула голову, чтобы получше егорассмотреть:

— Здравствуй, Мэтт.

Мэтт решил, что он определенно страдает галлюцинациями. Илипросто бредит. Может, просто умирает наверху, в постели. Он не знал, что именнос ним происходит, только ощущал все нарастающие по силе приступы озноба,терзающие его чаще и чаще. Видение улыбнулось… нежно и нерешительно.