– Скажите… чтобы был осторожен. Борис… Борис… он опасен…

Хилари склонилась ближе к лежащей фигуре:

– Вы не в состоянии помочь мне связаться с вашим мужем?

– Снег…

Слово прозвучало так тихо, что Хилари не поверила своимушам. Снег? С губ Олив Беттертон сорвался чуть слышный призрачный смешок. Она струдом произнесла:

Все покрыли снег и лед.

Поскользнулся – и вперед!

Женщина повторила последнее слово.

– Вперед… Найдите его и расскажите ему о Борисе… Я неповерила этому… Но, может быть, это правда… Если так… – Полный муки взглядвстретился со взглядом Хилари. – Если так… берегитесь.

Из ее горла вырвалось странное бульканье. Губы дрогнули исжались.

Олив Беттертон умерла.

Следующие пять дней были весьма напряженными, хотя и нетребовали активной физической нагрузки. Заточенная в одиночную больничнуюпалату, Хилари принялась за работу. Каждый вечер ей приходилось сдавать экзаменпо тому, что она изучила за день. Все подробности биографии Олив Беттертон,какие только удалось выяснить, были изложены письменно, и Хилари должна былазаучивать их наизусть. Дом, где жила Олив, прислуга, которую она нанимала, ееродственники, клички ее собаки и канарейки, каждую деталь шести месяцевзамужней жизни с Томасом Беттертоном… Свадьба, имена подружек невесты, ихплатья… Повседневная деятельность Олив, ее вкусы в еде и напитках… Хиларипоражалась количеству собранной информации, кажущейся абсолютно незначительной.

– Неужели это может оказаться важным? – как-то спросила онау Джессопа.

– Возможно, нет, – спокойно ответил он. – Но вы должнывжиться в образ, Хилари. Допустим, вы писательница и пишете книгу об Олив. Выописываете сцены из ее детства и юности, ее брак, дом, где она жила. Постепенноона становится для вас все более реальной. Тогда вы переписываете книгу заново– как автобиографию, от первого лица. Понимаете, что я имею в виду?

Хилари медленно кивнула.

– Вы не сможете думать о себе как об Олив Беттертон, покудане узнаете о ней все. Конечно, лучше, если бы у вас было время заучитьинформацию как следует, но как раз времени нам и не хватает. Поэтому мнеприходится заставлять вас зубрить материал, как студентку перед важнымэкзаменом. – Помолчав, он добавил: – Слава богу, у вас быстрый ум и хорошаяпамять.

Паспортные описания Олив Беттертон и Хилари Крейвен былипочти идентичными, но их лица не походили друг на друга. Лицо Олив Беттертонбыло довольно хорошеньким, но ничем не примечательным. Она выглядела упрямой,но не слишком умной. Зато лицо Хилари сразу приковывало к себе внимание.Глубоко посаженные голубовато-зеленые глаза под темными ровными бровямисветились умом, уголки рта выразительно приподнимались, даже линии челюсти былинеобычными, – короче говоря, скульптор нашел бы ее черты весьма интересными.

«В этой женщине есть мужество, страстность и еще не вполнеистощившаяся бодрость духа, – думал Джессоп. – Такие люди наслаждаются жизнью истремятся к приключениям».

– Вы справитесь, – сказал он ей. – Вы способная ученица.

Вызов, брошенный ее интеллекту и памяти, стимулировалХилари. Она стала проявлять интерес, стала стремиться к успеху. Конечно, ей наум приходили возможные препятствия, и она говорила о них Джессопу:

– Вы утверждаете, что меня не разоблачат – что они лишь вобщих чертах знают, как выглядит Олив Беттертон. Но как вы можете быть в этомуверены?

Джессоп пожал плечами:

– Точно мы ни в чем не можем быть уверены. Но нам известенобразец, по которому строятся подобные международные организации. Их отделенияв разных странах очень мало связаны друг с другом. Для них это создаетпреимущества. Если мы нащупаем слабое звено в Англии (уверяю вас, слабое звеноимеется в каждой организации), это никак не отразится на происходящем воФранции, Италии, Германии или где-нибудь еще, так что мы вскоре опять окажемсяв тупике. Каждое звено знает свой собственный маленький круг обязанностей – неболее. Готов поклясться, что группе, действующей здесь, известно, что ОливБеттертон прибудет таким-то самолетом и что ей следует дать такие-тоинструкции. Понимаете, сама по себе она не представляет интереса. Если онинамерены доставить ее к мужу, то потому, что этого требует муж и что имкажется, будто ее присутствие улучшит его работу. Сама Олив всего лишь пешка вигре. Не забывайте, что идея заменить настоящую Олив Беттертон фальшивой быласиюминутной импровизацией, возникшей вследствие крушения самолета и цвета вашихволос. Наш план операции заключался в том, чтобы вести слежку за Олив, узнать,куда она едет, с кем встречается и так далее. Именно этого будет ожидатьпротивник.

– Вы уже пробовали нечто подобное раньше? – спросила Хилари.

– Да, в Швейцарии. Мы наблюдали за Олив очень незаметно иименно потому потерпели неудачу. Если кто-то и вступал там с ней в контакт, томы этого не знаем. Значит, контакт был очень кратким. Естественно, они ожидают,что за Олив Беттертон будут наблюдать, и готовятся к этому. Нам придетсяработать тщательнее, чем в прошлый раз, чтобы перехитрить противников.

– Выходит, вы будете наблюдать за мной?

– Разумеется.

– Каким образом?

Джессоп покачал головой:

– Этого я не могу вам сказать. Для вас же лучше пребывать вневедении. Вы не сможете выдать того, чего не знаете сами.

– Думаете, я бы это выдала?

Лицо Джессопа вновь обрело совиное выражение.

– Не знаю, насколько вы хорошая актриса – и хорошая лгунья.Дело ведь не в том, чтобы не сболтнуть лишнее. Иногда достаточно резкоговздоха, паузы в каком-то действии – например, закуривании сигареты, чтобыузнать чье-то лицо или имя. Вы можете быстро скрыть оплошность, но ее будетвполне достаточно.

– Понятно. Это означает, что придется быть настороже каждуюдолю секунды.

– Вот именно. А пока учите уроки! Считайте, что вы сновапоступили в школу. Олив Беттертон вы уже досконально изучили – переходите кследующим заданиям.

Коды, сигнализация, разные приспособления… Экзамены, попыткисбить ее с толку, гипотетические схемы и ее реакция на них… В итоге Джессопкивнул и заявил, что полностью удовлетворен.

– Я же говорил, что вы способная ученица. – Он похлопал еепо плечу, словно добрый дядюшка. – Запомните: какой бы одинокой вы себя ничувствовали, возможно, это окажется не соответствующим действительности. Яговорю «возможно», так как не могу сказать больше. Мы имеем дело с умнымидьяволами.