– Полагаю, кто-то должен сидеть впереди, – заметила Хилари.

– Только не я, – быстро заявила американка. – Между прочим,моя фамилия Бейкер – миссис Келвин Бейкер.

Хилари кивнула, и миссис Бейкер продолжала, без трудазавладев разговором:

– Я приехала сюда из Могадора, а мисс Хезерингтон – изТанжера. Мы познакомились здесь. Вы собираетесь посетить Марракеш, миссисБеттертон?

– Собиралась, – ответила Хилари. – Конечно, катастрофанарушила весь мой график.

– Естественно. Но вы обязательно должны побывать вМарракеше, не так ли, мисс Хезерингтон?

– Марракеш – ужасно дорогое место, – сказала миссХезерингтон. – Маленькие суммы, которые разрешают вывозить за границу, всеусложняют.

– Там есть чудесный отель – «Мамуния», – продолжала миссисБейкер.

– Чудовищно дорогой, – покачала головой мисс Хезерингтон. –Мне это не по карману. Конечно, вы – другое дело, миссис Бейкер, я имею в видудоллары. Хотя кто-то сообщил мне название маленького отеля в Марракеше –приятного, чистого и с недурной пищей.

– Куда еще вы планируете поехать, миссис Беттертон? –спросила миссис Келвин Бейкер.

– Я бы хотела посмотреть Фес, – осторожно отозвалась Хилари.– Конечно, придется заново заказывать билеты и номер в гостинице.

– О да, вам обязательно нужно посмотреть Фес и Рабат.

– Вы были там?

– Еще нет. Собираюсь вскоре туда поехать – и миссХезерингтон тоже.

– Надеюсь, старый город не успели испортить, – заметила миссХезерингтон.

Они продолжали беседовать еще некоторое время, затем Хиларисослалась на усталость в первый день после больницы и поднялась в свой номер.

Вечер не принес никаких новостей. Две женщины, которыеразговаривали с Хилари, принадлежали к хорошо ей знакомой категориипутешественниц – трудно было предположить, что они не те, кем кажутся. Хиларирешила, что если завтра утром не получит никаких сообщений, то отправится вбюро Кука и заново оформит поездки в Фес и Марракеш.

На следующее утро не было ни писем, ни телефонных звонков,ни других сообщений, и около одиннадцати Хилари отправилась в туристическоеагентство. Там была очередь, но, когда она наконец заговорила с клерком, ихпрервали. Старший клерк в очках отодвинул в сторону молодого коллегу иулыбнулся Хилари:

– Мадам Беттертон, не так ли? Все ваши заказы сделаны.

– Боюсь, что они устарели, – сказала Хилари. – Я была вбольнице и…

– Mais oui[6], я все знаю. Позвольте поздравить вас счудесным спасением, мадам. Но я получил телефонное сообщение от васотносительно новых заказов, и мы все подготовили.

Хилари почувствовала, как у нее зачастил пульс. Насколькоона знала, никто не звонил в туристическое агентство. Следовательно, заобеспечением поездок Олив Беттертон внимательно наблюдали.

– Я просто не знала, звонили вам или нет, – сказала Хилари.

– Разумеется, звонили, мадам. Сейчас я все вам покажу.

Клерк предъявил железнодорожные билеты и талоны напроживание в отеле. Завтра Хилари должна была ехать в Фес.

Миссис Келвин Бейкер не было в ресторане ни за ленчем, ни заобедом. Мисс Хезерингтон кивнула Хилари, когда та шла к своему столику, но непопыталась завязать разговор. На следующий день, сделав необходимые покупкиодежды и нижнего белья, Хилари выехала поездом в Фес.

В день отъезда Хилари миссис Келвин Бейкер, вошедшую в отельобычной быстрой походкой, остановила мисс Хезерингтон, чей тонкий длинный носподрагивал от возбуждения.

– Я вспомнила, где я слышала фамилию Беттертон, – так звалиисчезнувшего ученого. О нем писали газеты месяца два назад.

– Теперь я тоже что-то припоминаю. Британский ученый – онбыл на какой-то конференции в Париже.

– Да, верно. Интересно, не может ли это быть его жена? Япосмотрела ее адрес в регистрационной книге – она живет в Харуэлле, где атомныйцентр. По-моему, эти атомные бомбы – сущее варварство. А кобальтовые, о которыхговорят, и того хуже. Кобальт такая приятная краска – помню, я рисовала ею вдетстве, – а от этой бомбы, кажется, никто не может остаться в живых. Нам неследует заниматься подобными экспериментами. Моя знакомая недавно говорила мне,что ее кузен – очень толковый человек – сказал, будто весь мир может статьрадиоактивным!

– Ну и ну, – сочувственно произнесла миссис Келвин Бейкер.

Касабланка разочаровала Хилари, оказавшись обычнымфранцузским городом без всяких намеков на восточный колорит, если не считатьтолп на улицах.

Погода по-прежнему стояла солнечная и ясная, и Хилари судовольствием рассматривала пейзажи из окна поезда, мчавшегося на север.Напротив нее сидел маленький француз, похожий на коммивояжера; в дальнем углупоместилась монахиня, с недовольным видом перебирающая четки. Помимо них, ввагоне находились две мавританские леди с огромным количеством багажа, веселоболтающие друг с другом. Предложив зажигалку Хилари, маленький француз завязалразговор. Он показывал Хилари любопытные места, которые они проезжали, сопровождаяэто информацией о стране. Француз казался Хилари толковым и интереснымсобеседником.

– Вы должны поехать в Рабат, мадам. Не побывать там было быколоссальной ошибкой.

– Постараюсь. Но у меня не так много времени, – Хилариулыбнулась, – и денег. Мы ведь можем брать за границу очень маленькие суммы.

– Но есть простой выход – договориться со здешними друзьями.

– Боюсь, что у меня нет друзей в Марокко.

– Сообщите мне, мадам, когда в следующий раз отправитесьпутешествовать. Я дам вам мою карточку и все устрою. Мне часто приходитсябывать в Англии по делам, и там вы сможете вернуть мне долг. Как видите, вседостаточно просто.

– Очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, я смогу еще разприехать в Марокко.

– Должно быть, мадам, прибыть сюда из Англии для васприятная перемена обстановки. В Англии холод, туман – так неуютно.

– Да, здесь все иначе.

– Я сам приехал из Парижа три недели назад. Там тоже былтуман, дождь и все прочее. А здесь вовсю светит солнце. Хотя воздух тутпрохладный, но очень чистый. А какая погода была в Англии, когда вы еепокидали?