— Так, пошли дальше, — кивнул Стас. — Что унас по покушению на Фадеева?

— У нас — ничего, — сообщил Таганов. — А умилиции — пистолет, брошенный на месте преступления. Владельца обнаружилимгновенно. Это некий Воробьев Игорь Михайлович, бизнесмен. Имеет разрешение наношение.

Гражданин Воробьев уверяет, что пистолет у него украли, авот кто и когда — он не в курсе.

— Ладно, Воробьева оставьте мне, — сказалПучков. — Сегодня же все выясню. Стас, что есть у тебя?

— Пока ничего конкретного. Одно смутное ощущение.

— Ну-ну, — подзадорила его ВероникаМатвеевна. — Ощущение в начале расследования дорогого стоит.

— Мне кажется, в деле просматривается какая-то женщина.

— Откуда такой вывод?

— Как вы помните, у Анастасии Шороховой было трижениха. Первый, Юрий Торопцев, свалился с лестницы в своем загородном доме. Таквот. Был свидетель, утверждавший, что в ночь гибели Торопцева рядом с нимнаходилась женщина. Это раз. Второй жених Анастасии — пропавший без вестистудент Павел Локтев — абсолютно темная лошадка. Его родные смогли вспомнитьтолько одно: накануне исчезновения Павлу звонили по телефону.

Голос, как вы уже догадались, был женским.

— Два, — подытожила Вероника Матвеевна.

— И третий жених Анастасии, ее коллега АлексейСамсонов, упавший с балкона, был накануне своей гибели несколько раз замеченсоседями с неизвестной женщиной, описать которую они затруднились. Но это неАнастасия, потому что в те дни, когда Самсонова видели с незнакомкой, ее небыло в городе.

— А ты говоришь — ощущения, — развела рукамиВероника Матвеевна. — Это не ощущения, а реальные факты.

— И вовсе это не факты, а неподтвержденныефактики, — возразил Стас. — С ними еще предстоит работать.

Первый свидетель — алкоголик. Телефонный звонок мог быть откого угодно. А незнакомка, с которой видели Самсонова, не имеет ни примет, нидаже более или менее приличного описания.

— И все-таки в этом действительно что-то есть, —возразил Саша Таганов. — Женщина — это именно то, что подходит сюдаидеально.

— У тебя просто мания, — отмахнулась ВероникаМатвеевна. — Нашел мировое зло.

— Возможно, в Фадеева стреляли не потому, что он затеялрасследование, — высказался Стас. — В конце концов, он из породылюдей, которые сегодня стоят первыми в списке на отстрел. Допустимопредположить, что здесь междусобойчик, банальный передел собственности.

— Для этого не стали бы красть пистолет у какого-то тамВоробьева, — заметил Пучков. — Кстати, этого Воробьева надо какследует проверить. Возможно, именно в его окружении и обнаружится тот самыйзагадочный некто, который…

— Женщина! — воскликнул Таганов. — В егоокружении надо искать женщину.

— Поищем, — сказал Пучков. — Кстати, Стас, ачто с Шороховой?

— Поехала в больницу к Фадееву. Мучимая чувством вины.

— Как ты думаешь, — спросила ВероникаМатвеевна, — нам удастся ей помочь?

— Удастся. Ведь нам уже заплатили, — вмешалсяПучков. — А гонорары я обратно еще ни разу не возвращал.

* * *

— Сначала мы поедем к бабке, — заявила Светлананепререкаемым тоном. — На Каширку. А потом уже в больницу к Руслану. Бабкаснимет с тебя венец безбрачия, и Руслан поправится. Вот увидишь!

— Какая бабка? — попробовала было сопротивлятьсяНастя. — Откуда на Каширке бабка?

— Бабка настоящая, — заверила ее Светлана. —Арина Родионовна. В имени чувствуется нечто подлинное, ты не находишь? Деньги яуже отдала.

— Где ты ее взяла? — простонала Настя, уверенная,что ее святая обязанность — рыдать возле больничной койки Руслана.

— Слава о ней переходит из уст в уста, — успокоилаее Светлана. — Арина Родионовна вернула мужскую силу нашему завхозу. Ясама проверяла. Секретарша главного тоже проверяла. И буфетчица. Результаты налицо,если можно так выразиться. Я сначала хотела, чтобы бабка поработала с твоейфотографией, но живьем выходит дороже. А ты сама знаешь: дороже — значит лучше.

— Света, на мне нет никакого венца! — уперласьНастя. — И дороговизна в нашем отечестве — отнюдь не гарантия качества.

— Ты во власти вредных идей, — отрезалаСветлана. — И как это на тебе нет венца, если ты с твоей красотой до сихпор не замужем?

Водитель такси немедленно посмотрел в зеркальце заднеговида, чтобы оценить Настину красоту.

— А чего не замужем? — спросил он и подмигнул.

— Я же говорю — венец безбрачия на ней. Не получается унее замуж! — объяснила Светлана. — Женихов всех как бритвой отрезает.

— Что так?

— Ну… Кто с лестницы упадет, кого подстрелят… —неопределенно ответила она, и шофер немедленно заткнулся.

Арина Родионовна принимала страждущих в запущенной квартиркес засаленными обоями. Окна так давно не мыли, что они посерели от негодования,в треснувших чашечках люстры покоились мумифицированные мухи, а плед на диванезадохнулся от пыли. Отличительными чертами хозяйки были хитрое личико ипоказательный горб на спине.

— Вот, — заявила Светлана тоном победительницы иуказала на Настю. — Привезла.

Она усадила подругу на диван, а сама осталась стоять возлеокна.

— Позволь, голубица, в тебя глазами впиться, —пропела Арина Родионовна, склонив голову набок и разглядывая Настю, словносиница кусочек сала. — Выйти замуж мудрено, коли вокруг тебя черно.

— У меня всех женихов — того, — сказала Настя исглотнула. — Поубивало.

— Как корова языком слизала, — подтвердилаСветлана, подобострастно глядя на Арину Родионовну.

— Зажгу свечи, поведу речи, — предупредила та,доставая из кармана зажигалку «Ронсон». По всей комнате действительно былирасставлены свечи, и через две минуты они высунули пламенные язычки.

— Сиди тихо, не то будет лихо, — предупредиластаруха, обращаясь к Насте. Потом повернулась к Светлане:

— Будет сходить порча, начнет девку корчить. Порчуснимем, девку подымем.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — призналасьНастя.

— Терпи, — прошипела верная подруга.

Арина Родионовна тем временем протянула Насте на ладоничерную крупинку и велела:

— Возьми губками, разжуй зубками.

Та послушалась. Но не успела даже как следует понять, чтопроизошло, как рот запылал огнем и все тело скрутило судорога.

— Умираю! — хотела крикнуть она, но из горлавырвался только хрип.

Дальше началась настоящая вакханалия. Пуская пену изо рта,Настя свалилась на замызганный коврик. Ее трясло, словно эпилептика во времяприпадка, глаза вываливались из орбит, пальцы на руках скрючились. Светлана тоистово крестилась, то зажимала рот двумя руками. Арина Родионовна прыгалавокруг Насти, словно танцор, репетирующий «Танец с саблями», и приговаривала: