– Понятно, вы не хотите ставить меня в неловкое положение! –Пуаро внезапно подался вперед и похлопал молодого человека по коленке. – Ачернила, которыми залили конспекты, а шарф, изрезанный на мелкие кусочки, – выи к этому относитесь спокойно?

Куда только девался благодушный, менторский тон Колина!

– Нет, – сказал он. – Поверьте, я встревожен. Дело серьезное.Девушку нужно лечить, причем срочно. Однако этим должны заниматься врачи, а неполиция. Ведь бедняжка сама не ведает, что творит. Она совершенно запуталась.Если бы я…

– Значит, вам известно, кто она? – прервал его Пуаро.

– Скажем, у меня есть основания подозревать кое-кого.

Пуаро пробормотал, как бы подводя итог рассуждениям:

– Девушка, не имеющая особого успеха у мужчин. Робкая.Привязчивая. Не очень быстро соображающая. Не удовлетворенная жизнью иодинокая. Девушка…

В дверь постучали. Пуаро замолк. Стук повторился.

– Войдите! – крикнула миссис Хаббард.

Дверь открылась, и в комнату вошла Селия Остин.

– Ага, – кивнул Пуаро. – Так я и думал: мисс Селия Остин.

Селия с тоской посмотрела на Колина.

– Я не знала, что ты здесь, – сказала она прерывающимсяголосом. – Я пришла, чтобы…

Она глубоко вздохнула и кинулась к миссис Хаббард:

– Пожалуйста, прошу вас, не вызывайте полицию! Это явиновата. Вещи брала я. Не знаю почему. Сама не понимаю. Я не хотела. На меня вдругчто-то нашло. – Она обернулась к Колину: – Теперь ты знаешь, на что я способна…и, наверное, даже видеть меня не захочешь. Я знаю, я – ужасная.

– Вовсе нет, с чего ты взяла? – сказал Колин. Его бархатныйголос был теплым и ласковым. – Ты просто немножко запуталась, вот и все. Этотакая болезнь… от искаженного восприятия действительности. Доверься мне, Селия,и я быстро тебя вылечу.

– Да, Колин? Правда?

Селия смотрела на него с нескрываемым обожанием. Онотеческим жестом взял ее за руку:

– Но теперь все будет хорошо, и тебе не придется нервничать.– Он поднялся со стула и жестко посмотрел на миссис Хаббард. – Я надеюсь, –сказал он, – что больше не будет никаких разговоров про полицию. Ничегодействительно ценного украдено не было, а все, что Селия взяла, она вернет.

– Браслет и пудру я вернуть не могу, – встревоженно перебилаего Селия. – Я их выбросила в туалет. Но я куплю новые.

– А стетоскоп? – спросил Пуаро. – Куда вы дели стетоскоп?

Селия покраснела:

– Никакого стетоскопа я не брала. Зачем мне старый дурацкийстетоскоп? – Она зарделась еще больше. – И я не заливала чернилами конспектыЭлизабет. Я не способна на такую пакость.

– Но шарфик мисс Хобхауз вы все-таки разрезали на мелкиекусочки, мадемуазель.

Селия смутилась и запинаясь ответила:

– Это совсем другое. Я хочу сказать, что Валери на меня необиделась.

– А рюкзак?

– Я его не трогала. Но тот, кто ??го разрезал, сделал этопросто со зла.

Пуаро взял реестр украденных вещей, который он переписал изблокнота миссис Хаббард.

– Скажите мне, – произнес он, – и я надеюсь, что теперь-товы скажете правду: что вы взяли из этого списка?

Селия взглянула на листок и тут же ответила:

– Я ничего не знаю про рюкзак, электрические лампочки,борную кислоту и морскую соль, а кольцо я взяла по ошибке. Как только яосознала, что оно дорогое, я его вернула.

– Понятно.

– Я не хотела поступать бесчестно. Я просто…

– Просто – что?

Взгляд Селии стал затравленным.

– Не знаю… правда, не знаю… У меня в голове такая каша…

Колин властно вмешался:

– Я буду вам очень признателен, если вы оставите Селию впокое. Обещаю, что это больше не повторится. Отныне я полностью отвечаю заСелию.

– О, Колин, какой ты хороший!

– Я хочу, чтобы ты побольше рассказала мне о своей жизни, одетстве. Ведь твои отец и мать не очень ладили между собой?

– Да, это был сплошной кошмар… моя семья…

– Так я и думал. А…

Миссис Хаббард резко прервала его, заявив:

– Хватит, замолчите! Я рада, что вы, Селия, пришли и во всемсознались. Вы причинили нам много беспокойства и неприятностей, и вам должнобыть стыдно. Но я верю, что вы не проливали чернила на конспекты Элизабет. Этона вас совершенно не похоже. А теперь уходите оба. Я от вас устала.

Когда дверь за ними закрылась, миссис Хаббард глубоковздохнула:

– Ну, что вы обо всем этом думаете?

В глазах Пуаро заплясали искорки:

– По-моему, мы присутствовали при объяснении в любви… насовременный лад.

Миссис Хаббард возмущенно взмахнула рукой:

– Господь с вами!

– Другие времена, другие нравы, – пробормотал Пуаро. – Вмоей юности молодые люди давали почитать девушкам теософские труды и обсуждали«Синюю птицу» Метерлинка. Мы были сентиментальны и романтичны. Теперь же юношис девушками сходятся на почве комплексов и неустроенной жизни.

– Полный бред, – сказала миссис Хаббард.

Пуаро покачал головой:

– Почему бред? У них тоже есть нравственные устои, но беда втом, что молодые ученые-правдолюбцы типа Колина видят вокруг одни толькокомплексы и трудное детство своих подопечных и считают их жертвами.

– Отец Селии умер, когда ей было четыре года, – сказаламиссис Хаббард. – Она росла с матерью, женщиной глуповатой, но милой, и детствоу нее было вполне нормальным.

– Но у нее хватит ума не рассказывать этого юному Макнабу.Она будет говорить то, что ему хочется услышать. Она слишком сильно в неговлюблена.

– Неужели вы верите во всю эту чушь, месье Пуаро?

– Я не верю в то, что у Селии «комплекс Золушки», равно каки в то, что она воровала, не ведая, что творит. На мой взгляд, она крала, желаяпривлечь внимание честного Колина Макнаба, и вполне в этом преуспела. Если быона была всего только хорошенькой, но застенчивой, обычной девушкой, он, скореевсего, никогда не обратил бы на нее внимания. По-моему, – сказал Пуаро, –девушка готова горы сдвинуть с места, лишь бы окрутить молодого человека.