Вероника перевезла в служебную квартиру свои вещи, а домсдала в аренду. Не бог весть какие деньги, конечно, но все-таки. Она собираласьтратить только часть этих денег, остальные решила откладывать и начать понемногустроить собственную жизнь в этой чужой стране. О том, чтобы ждать освобожденияВернера из тюрьмы, она и не думала. На нем был поставлен большой жирный крест.Оформлением развода Вероника не занималась по единственной причине – этотребовало денег.

Два месяца назад ее разыскал какой-то тип, представившийсяНиколаем Первушиным. Ему нужны были бумаги ее покойного мужа ВасилияВасильевича Лебедева, которые Вероника вывезла из России единственно извредности, чтобы не достались прожорливым дочерям. Ей самой эти бумаги тоже небыли нужны, она даже не достала их из ящика, в котором перевозила свой багаж.Вот она, волшебная жар-птица, радостно подумала Вероника. Раз затратил столькотруда, чтобы найти ее, раз приперся в далекий Гмунден за этими бумагами, значит,заплатит столько, сколько она скажет. Она потребовала миллион долларов. Инепременно наличными.

– Вы хотя бы отдаленно представляете себе, о чемговорите? – недоуменно спросил ее Первушин. – Самая крупная купюра –сто долларов, в пачке сто купюр, это десять тысяч. Миллион – это сто вот такихпачек. Вы хоть понимаете, сколько места это занимает?

– Все равно. – Она упрямо покачала головой. –Мне нужны наличные.

– Почему? Ну зачем они вам? Куда вы их денете? Их же нужноспрятать, иначе они будут бросаться в глаза всем и каждому. Да вас обворуют впервые же сутки.

– Не обворуют. Или вы платите наличными, или неполучите архив мужа.

– Поймите же, – настаивал Первушин, – речь неидет о том, что вы просите слишком много, вы назначаете свою цену, и мы с нейсогласны. Вы получите свой миллион. Но наличными?! Ведь это невероятноусложняет задачу для нас. Разве можно вывезти из России такую сумму? Если выхотите проблем для себя – это ваше дело. Пусть вас ограбят, пусть даже васубьют, раз вам на это наплевать. Но, выдвигая требование получить наличные, вырискуете тем, что нас задержат на таможне и отберут деньги. Тогда уж вы точноничего не получите. Вы этого хотите?

– Я вам ясно сказала: я хочу получить миллион долларовналичными и сама, своими руками положить их в банк. Только тогда я будуспокойна.

– Я не понимаю, – разводил руками Первушин. –Какая вам разница, кто положит эти деньги в банк, вы лично или кто-то другойпросто перечислит их на ваш счет. Ну объясните мне, дураку, какая разница, иможет быть, я соглашусь с тем, что ваше требование справедливо.

– Я никому не верю, – сказала ему Вероника. –Где гарантии, что вы меня не обманете? Я вас вижу второй раз в жизни, я ничегоо вас не знаю. Почему я должна вам верить? Вы покажете мне какую-то бумажку, вкоторой будет что-то написано по-немецки, и скажете мне, что это –свидетельство того, что вы перечислили деньги на мой счет. А на самом деле этоокажется уведомлением с телефонной станции, что у вас просрочена оплата. И якак дура попрусь с этой бумажонкой в банк, а меня там на смех поднимут. Я дажене пойму, чего они мне там объяснять будут.

– Так вы что же, совсем языка не знаете? –изумился Первушин. – Как же вы обходитесь?

– Ну, объясняться-то я могу, – ответила она,ничуть не смутившись. Она вообще быстро разучилась смущаться, когда поняла, чтоиз респектабельной жены видного ученого превратилась в низкооплачиваемуюсанитарку, да к тому же жену преступника. – Так, на бытовом уровне, дляработы и магазинов хватает. Но все на слух. Читать не могу, не понимаю ничего.

– Так учите. Купите учебники и учите язык. Нельзя жежить в стране и не говорить на ее языке. Вас действительно кто угодно вокругпальца обведет, – посоветовал Николай.

– Пробовала, – призналась она. – По учебникуне получается, у меня способностей нет к языкам, это мне еще школьные учителяговорили. А нанять преподавателя – дорого. Не могу себе позволить. Пока. Апотом видно будет. Так что, Коля-Николай, вы сами видите, что выбора у нас свами нет. Я возьму только наличные. Более того, у меня есть дополнительноеусловие. Вы совершенно правы, держать такую сумму у себя опасно и сложно. Крометого, вы можете ведь и «куклу» мне подсунуть, и фальшивые купюры, которые я немогу отличить от настоящих. А где я вас потом искать буду, если окажется, что сденьгами что-то не так? Поэтому мы с вами сделаем таким образом. Вы привозитеденьги, мы с вами садимся в машину и едем в банки. Заезжаем в банк, открываемсчет, кладем наличные, кассир проверяет каждую купюру, у него специальнаямашинка стоит. И так несколько раз, пока не пристроим всю сумму. В последнембанке вы получаете бумаги. Они к тому времени будут лежать там в сейфе.

– Что ж, разумно, – не мог не согласитьсяПервушин. – Теперь поговорим о моих гарантиях. Как я могу быть уверен, чтовы отдадите мне все бумаги вашего мужа, а не изымите из них как раз то, радичего мы и покупаем у вас весь этот хлам? Архив, насколько я понимаю, огромный,в нем десятки папок. Не хотите ли вы сказать, что в последнем банке мы с вамиусядемся рядышком и начнем внимательно читать все подряд? И потом, еслиокажется, что нужные нам бумаги куда-то исчезли, что мы будем делать?Деньги-то, целый миллион, уже лежат на ваших счетах, вы спокойненько посылаетеменя куда-нибудь в район мужских гениталий и говорите, что знать ничего незнаете. За что уплачено, то и получено.

– Тоже верно.

Наконец Вероника позволила себе улыбнуться. Этот Первушин ейжутко нравился. Он был словно ожившая картинка «женского любовного романа» –точная копия героев-любовников. Когда ей попадались в книгах такие описания,Вероника каждый раз думала, что это плод фантазии писателя, потому что мужиковс такой внешностью просто не бывает. Высокий, хорошо сложенный, с чернымиволосами, точеными чертами лица и огромными светло-синими глазами, нетемно-голубыми, что бывает достаточно часто, а именно светло-синими. Такой цветВероника видела только на экране компьютера, когда чуть-чуть притушишь яркость.И разрез этих синих глаз был удлиненным и необыкновенно красивым.

– Можно сделать вот как. Вы сейчас сядете и просмотритевесь архив. Все листы, которые представляют для вас ценность, вы пронумеруете ипоставите свою подпись. Мы отложим их в отдельную папку. Тогда на последнемэтапе все будет проще. Вы откроете папку, проверите нумерацию листов и своюподпись, и все.

– Нет, не все, – возразил Николай. – Мыкладем деньги на ваши счета, а на последнем этапе оказывается, что в папкележат не все листы, которые я пометил. Нумерация меня не спасет. Простонекоторых листов не окажется. А вы будете мне говорить, что папку не открывалии ничего из нее не вынимали. И как бы я на этом этапе ни кочевряжился, сделатьуже ничего нельзя будет. Деньги ушли к вам. Как тогда мы поступим?

– Ну хорошо, – сдалась Вероника. – Я не будукласть папку в банковский сейф. Я сразу возьму ее с собой, вы проверите листы,и только после этого мы поедем в банки. Но папка останется у меня до тех пор,пока мы не положим все деньги.